Главы 60 и 61 Устава указывают на предосторожности, необходимые для соблюдения в отношении священников или монахов, которые, покинув свой прежний монастырь, желали быть принятыми в обитель. Устав запрещал принимать их без согласия наместника того монастыря, который они оставили.
3. Административные принципы
Каждый бенедиктинский монастырь находился под управлением наместника, избранного из числа братии и утвержденного епископом (гл. 64). После избрания все монашествующие должны были оказывать ему полное, безответное и искреннее послушание (гл. 63); наместнику же вменялось в обязанность пользоваться своей властью справедливо и осторожно (гл. 2, 3, 27, 64). «Его обязанности — это обязанности отца семейства и доброго пастыря. Несущий тяжелое бремя воспитателя душ, он должен отдавать себе в этом самый строгий отчет перед Богом; и почти каждая страница Устава предписывает никогда не терять из виду эту страшную ответственность»[49].
Структура управления общиной удивительным образом сочетала в себе авторитарный принцип и демократические начала; младшие должны были оказывать почтение старшим (гл. 63), посвященные в пресвитеры наравне с остальными находились в полном подчинении у наместника (гл. 60, 62). По обычным делам управления игумены советовались со старцами, а по важным — со всей общиной (гл. 3). «Братство стремящихся к Богу представляется преподобному Венедикту в виде военного отряда: «Должны мы учредить отряд Божественной службы» («Constituenda est ergo a nobis dominici schola servitii»). Поэтому и деятельность монаха выражается словом «militare» — «служить»; и Устав не что иное, как «lex, sub qua militare vis» — закон ненарушимый и непреложный, как непреложен закон воинской дисциплины. «Святой Устав» содержит все нужное для воина Господня»; это — «Устав-наставник». И само «послушание» — дисциплина монастыря — и неограниченная власть аббата превращают братство в воинство Христово»[50].
Поскольку власть наместника монастыря была практически неограниченной, насельники должны были с особой ответственностью подходить к избранию кандидата на этот важный пост. Но когда выбор был сделан, монахи теряли свою свободу и переходили к полному повиновению своему новому настоятелю, но именно тому настоятелю, которого они сами выбрали, и только ему одному. Монахи «могут избрать последнего среди них, чтобы сделать из него своего главу; но если он избран, его власть кончается лишь с его жизнью» (гл. 64)[51]. Даже епископы не имели права вмешиваться в административные и дисциплинарные вопросы обители. Святой Григорий Великий, папа Римский (590–604), «старался гарантировать, насколько возможно, внутреннюю независимость монастырей, хотя он оставил их под духовным верховным надзором епископов. Но, несмотря на это, настоятели уже имели рядом с епископами место и голос на соборах[52], влияние монахов на церковные споры было чрезвычайно велико, а образ их жизни казался таким священническим, что монастырь сделался не только обыкновенным местом образования для клира, но уважаемые монахи часто возводимы были народом даже на епископские кафедры»[53].
Настоятель монастыря избирался пожизненно; в помощь себе он назначал старших, наиболее уважаемых братьев, поручая каждому из них исполнение определенных должностей. Он мог советоваться с ними по всем важным вопросам, но его воля была связана только Уставом: «Заместитель Христа в монастыре, снисходительный отец и строгий пастырь, аббат управляет всем: и хозяйственной и духовной жизнью монастыря. Он — единственный представитель монастыря в миру»[54].
52
В 531 г. преп. Венедикт был приглашен папой Бонифацием II (530–532) на собор в Риме (см.: