— Знаешь, в Гудзоне их сложно найти, — ответила я, надавливая на педаль газа. Мы находились так далеко от цивилизации, что вокруг не было ни одного знака ограничения скорости, а когда я ехала по той же дороге с больной матерью в машине, я не рисковала превышать скорость. Теперь же, когда совет даровал мне бессмертие, всё, о чем я волновалась, это о своей старенькой потрепанной машине. До этой минуты я была ею довольна. — Меня больше впечатлило извержение вулкана.
— Даже не знаю, почему он вдруг проснулся, — сказал Джеймс. — Он спал дольше, чем некоторые из нас успели пожить. Побеседую об этом с Генри, когда приедем.
— А какое ему дело до вулкана? — удивилась я, а сердце пропустило удар. Мы были так близко к дому, что я почти чувствовала Генри. Пальцы отбивали нервный ритм, пока я держалась за руль.
— Вулканы — это его задача. Если один из них извергается, значит что-то произошло. — Джеймс оторвал кусочек вяленого мяса и предложил мне оставшуюся часть. Я сморщила нос.
— Как хочешь. Ты же понимаешь, что тебе придется рассказать ему всё о нашей поездке, да?
— Я не планировала этого делать. — Я посмотрела на него. — Что? Что не так?
Джеймс пожал плечами. — Ничего. Я лишь подумал, что он не будет в восторге от истории, как ты провела шесть месяцев в Греции с шикарным блондинистым незнакомцем. И только.
Я так сильно засмеялась, что чуть не отправила машину в кювет. — И кто же этот шикарный блондинистый незнакомец? Что-то я такого не помню.
— Вот такими словами и ответишь Генри, и никто из нас не пострадает, — весело произнес Джеймс.
Конечно же он шутил. Джеймс был мне лучшим другом, а мы провели все лето, изучая древние руины, огромные города и захватывающие острова, пока были на одном из прекраснейших мест на планете. Может оно и одно из самых романтичных, но Джеймс… это Джеймс, а я была женой Генри.
Женой. Я до сих пор не привыкла к этому. Я хранила свое обручальное кольцо из черного бриллианта на цепочке вокруг шеи, потому что слишком боялась, что потеряю, пока буду носить на нужном месте. Сейчас от поместья Эдем нас отделяла лишь миля, поэтому пора надеть его на палец. Я изо всех сил старалась пройти семь испытаний, данные мне советом богов, чтобы понять достойна ли я быть бессмертной, достойна ли быть королевой Подземного мира. И так как я выиграла — едва ли — мы с Генри стали технически мужем и женой.
Но из-за того, что мы шесть месяцев не общались, я не чувствовала этого нового статуса. Я не призналась Джеймсу, но провела это лето, глазея по сторонам в поисках Генри, который якобы должен был появиться там, где его не должно было быть. Но не важно, как усердно я выискивала его, я не увидела ни единого знака, что он где-то рядом. Ясное дело, что для кого-то, кто живет с самого начала существования человечества, эти полгода пролетят не успеет он и глазом моргнуть. Но в то же время, я просила не многого — лишь весточку, что он скучает по мне.
Пока я жила с ним всю зиму, я боролась за каждый ответный шаг. Каждый взгляд, каждое касание, каждый поцелуй. И что если эти шесть месяцев порознь снова вернут всё на круги своя? Он тысячи лет оплакивал потерю своей первой жены, Персефоны, а меня он знал лишь год. Наша свадьба вовсе не была прекрасным концом истории любви. Она лишь значила начало бесконечной жизни, и что ничто больше в нашей жизни не будет легким. Ни для меня, ни для него. Особенно учитывая, что, помимо привыкания к мысли о замужестве, мне нужно научиться быть королевой Подземного мира.
И не важно, как много лет я провела, ухаживая за умирающей мамой, противный голосок подсказывал мне, что это ничем не поможет в правлении над мертвыми душами.
Я отодвинула свои страхи на задний план, когда в поле зрения появились кованые из черного железа ворота поместья. Нью-Йорк, болезнь мамы — это всё прошлое. Моя смертная жизнь. А это — моё будущее. И не важно, что случилось или не случилось этим летом, сейчас я могу быть с Генри, и я не пропущу ни единой минуты.
— Дом, милый дом! — сказала я, проезжая через ворота. Я смогу. Ведь меня будет ждать Генри, он будет очень рад меня видеть. Меня будет ждать мама, и я больше ни за что не покину их. Однажды я уже чуть не потеряла ее, поэтому целое лето без мамы оказалось просто мучением. Но она настояла, что мое первое лето должно принадлежать лишь мне, и что ни она, ни Генри вмешиваться не будут. А теперь я дома, я вернулась, и всё будет в порядке.
Джеймс вытянул шею, чтобы взглянуть на красивые деревья, раскинувшиеся вдоль дороги. — Всё в порядке? — спросил он меня.