Каким бы ни был вопрос, мне не дали его узнать. Генри и его братья исчезли, а я открыла глаза и вдохнула прохладный влажный воздух пещеры, внутри которой находился дворец. Мне как-то удалось подняться на колени, и рядом тут же оказался Джеймс. Он похлопал меня по спине и нахмурился.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Что случилось? — Заметив две приближающиеся фигуры, я напряглась. Это не могли быть Генри и Каллиопа. Он бы не позволил ей приблизиться ко мне.
— Ничего, — неуверенно ответил Джеймс. — Ты ударилась головой?
Я не ответила, изучая две незнакомые фигуры. Джеймс выглядел спокойным, значит рядом нет Каллиопы. Но видел ли он пещеру с воротами? Знал ли он, что она там, сражается против Генри и его братьев?
Я наконец увидела, кем были две фигуры, и меня охватило чувство облегчения. — Мама, — позвала я, стоя на шатающихся ногах. Джеймс придержал меня, и мне удалось сделать несколько шагов вперед.
Моя мама, которая провела годы, борясь с раком, от которого ее смертное тело умерло, с лучезарной улыбкой направилась ко мне. Я до сих пор не могла привыкнуть к мысли, что она — богиня, и даже не удосужилась за все мои восемнадцать лет сказать мне об этом; но сейчас я переживала лишь о том, как заполнить дыру, что образовалась за шесть месяцев вдали от дома.
— Здравствуй, моя милая, — сказала она и обняла меня. Я вдохнула исходящий от нее запах яблок и фрезии, и крепко обняла в ответ. Я так по ней скучала, что даже не выразить словами. Теперь я точно знаю, что никто не сможет убедить меня покинуть ее и на толику секунды.
— Что у вас произошло? — спросил второй голос. Ава. Моя лучшая подруга и причина, по которой я встретила Генри. Но и девушка, которая скрыла от меня факт своего бессмертия. — Кейт выглядит так, будто пережила приступ.
— Ничего серьезного, что нельзя было бы контролировать с помощью небольшой практики, — ответила мама, касаясь моей щеки. — Я вижу ты загорела. Как тебе Греция, понравилась?
Она отпустила меня, и ее место тут же заняла Ава, набрасываясь и душа меня своими объятиями. — Ты выглядишь просто потрясающе! Ты только взгляни на себя. Я так завидую твоему загару! Ты покрасилась? Волосы кажутся светлее.
Я взглянула через ее плечо, но путь, ведущий к обсидиановому дворцу, был пуст. Генри не пришел встретить меня. Сердце сжалось, а я всячески избегала взгляда Джемса. Не хочу видеть, как он злорадствует. — О чем ты говорила, когда сказала о «небольшой практике»?
— О твоем даре, конечно же. — Улыбка матери дрогнула. — Прошу, скажи, что Генри не забыл упомянуть об этом зимой.
Я стиснула зубы. — Знаете, если вы думаете, что Генри мне всё рассказывает, то это не всегда так.
— Наверное он не предполагал, что ты выживешь, чтобы стоило рассказывать, — пробормотал Джеймс.
Ава проигнорировала его и взяла меня за руку. — Ты сегодня какая-то злая.
— Ты бы тоже себя так чувствовала, если бы упала через отверстие в полу, а потом оказалась в аду, — ответила я.
Мама взяла меня за свободную руку, а Джеймс поплелся позади нас, пока мы шли к дворцу. — Упаси боже называть это место адом при Генри, — предупредила она. — Он очень ранимый, когда дело касается его работы. Это — Подземный мир, а не ад. А ад — это куда…
— … люди попадают после смерти, — закончила я. — Я в курсе. Об этом Генри не забыл упомянуть. А где он, кстати?
Уже задав вопрос, я знала ответ. Противное чувство подсказывало его.
— У него есть некоторые дела с другими богами, — ответила мама. — Они вернутся вечером до начала твоей коронации.
— А эти дела случайно не касаются Каллиопы и гигантских ворот?
Ава тут же остановилась, и я потянула ее за руку, пытаясь сдвинуть с места. — Как ты об этом узнала?
Я пожала плечами. — Именно об этом я и пыталась вам сказать. Я просто увидела, буквально только что.
Мне было ясно, что подобные ведения — что-то очень важное, но моя мама и бровью не повела. — Да, милая, ты будешь видеть их время от времени, а вскоре научишься и контролировать.
— Потрясающе, — съязвила я. — Может хотя бы расскажете, что это за видения?
— Не надо расстраиваться, — ответила мама, и моё раздражение тут же испарилось. Хоть она и была живой, но после того, как я провела годы, держа её за руку пока она балансировала между жизнью и смертью, я не могла позволить себе подобную эмоцию. И шесть месяцев свободы не изменили этого.
— Прости, — сказала я, почувствовав укол вины. Я посмотрела на Джеймса, который всё это время держался в стороне. Он стоял, засунув руки в карманы, а локоны светлых волос падали на глаза. Но мне нужны были ответы, а не новая порция обличительных речей про то, что у меня есть выбор. — Что происходит? Почему я увидела Генри?