Взглянув на часы, она в кокетливом ужасе округлила глаза и резвенько соскочила со стула, и, пробормотав торопливо о каких–то важных своих делах, быстро пошла к выходу, чувствуя спиной восхищенно–плотоядный его взгляд, выразительно обрамленный багрово светящимися синяками–фонариками Сашиной работы. А выйдя из кафе, решительно направилась через улицу к знакомой уже арке, потом через старый двор, потом так же решительно открыла разбитую дверь подъезда и легким подпрыгивающим шагом поднялась по лестнице…
Дверь ей открыла незнакомая совсем тетка, которая, по всей видимости, нагостилась уже и уходить собралась – стояла в прихожей в пальто старенькое одетая и улыбалась ей доброжелательно. Марина, сразу оценив добрую и приветливую эту ее улыбку, вдруг распознала в ней внутренним острым чутьем любимого своего клиента, того самого, интеллигентно–безропотного, который никогда не спорит да не занудствует и сразу со всем соглашается, и покупает ее товар с той лишь целью, чтоб человека зря не обидеть. И тут же сделала стойку. То есть улыбнулась этой женщине так, будто знала ее уже сто лет, и заглянула в глаза свойски–дружески. Страсть как любила она таких вот теток…
— Ой, здравствуйте! А вы что, разве уже ходите? Как жаль…
— Да, ухожу, деточка, — расплылась ей навстречу в ответной улыбке тетка. – Итак уже загостилась, домой пора…
— Ой, как жаль… У вас такое приятное лицо, знаете! Вот сразу, сразу к себе располагает! Очень, очень красивое, зрелое женское лицо. Вот если еще за ним чуть–чуть, совсем немного поухаживать…И необязательно дорогой косметикой! Знаете, есть такая косметика для пожилых женщин…
— Мариночка! Стоп! Прекратите! – грозно и весело проговорила–пропела из кухни Ольга Андреевна. – Чего вы там в мою приятельницу вцепились? Любочка, не слушай ее! Это не ваш случай, Мариночка, поверьте мне! Проводите лучше Любовь Ивановну и идите сюда, к нам…Мы вам лучше новости свои сногсшибательные расскажем, Мариночка!
Новости у них и в самом деле были сногсшибательные - и так счастливо и вовремя случившаяся Ольги Андреевны динамика, и утренний звонок их заграничной матери и невестки, и ожидаемый ее завтра приезд… Марина даже вздохнула про себя с облегчением – ну наконец–то, свершилось, все–таки…
— А она что, насовсем приезжает, да, Ольга Андреевна? Ее что, муж немецкий выгнал, да?
— Да что вы, Мариночка! Нет, нет и еще раз нет! – взволнованно замахала руками Ольга Андреевна. – Все как раз даже наоборот! Наша Аллочка не выдержала мук совести и во всем призналась своему мужу! Рассказала ему все честно, что у нее тут двое детей осталось, и он предложил ей немедленно их забрать к ним…
— Ух ты! Сама рассказала, значит! – не удержавшись от сарказма, произнесла возмущенно–восторженно Марина. – Надо же, смелая какая!
— Ой, да я и сама удивляюсь, Мариночка! Это так на нее не похоже, знаете… И тем не менее…
— Ну да, ну да, бывает… — согласно закивала головой Марина. – И что? Она приедет и заберет к себе Василису с Петечкой?
— Да, Мариночка, да! И я очень рада этому обстоятельству! По крайней мере, моим внукам светит хоть какое–то будущее…
— А вы как же? Как вы–то тут одна останетесь?
— А я не останусь одна! Со мной Любочка пока побудет, подруга моя давняя. Это как раз ее вы сейчас охмурить пытались… Да я же скоро ходить уже начну! Лерочка Сергеевна говорит, еще месяца два–три…
— А она их точно заберет, невестка ваша? Не обманет? Вы уверены? — настырно наступала на нее Марина. – И Василиса согласна?
— Ну да, наверное… А почему вы так с пристрастием об этом спрашиваете, Мариночка?
— Ну а как же, Ольга Андреевна, без пристрастия–то! Я ж тоже вроде во всем этом лицо заинтересованное…
— Это как?
— А так! Приедет ваша невестка и увезет дочку свою восвояси, в счастье свое немецкое. И Сашечке моему, стало быть, нечего больше у вас тут делать…Горе будет у Сашечки–то моего… — со свойственной ей нагловатой простодушностью заявила Марина и улыбнулась хитро и радостно. — А тут и я появлюсь, и пожалею, и обласкаю…
— Погодите, погодите, Мариночка… Что–то я ничего не понимаю, - закрутила головой Ольга Андреевна. – А Василиса–то тут при чем?
— Ну как же при чем, Ольга Андреевна? Вы что, сами не видите, при чем?