Четвёртая глава.
Да, богатство. А если сейчас эти деньги уже не ходят? Что тогда делать, выходить на ?большую дорогу?? У ребят оставаться не буду, переночую и уйду. Вот, только куда? Впрочем, если я в будущем, то у меня спрятана в укромном месте палатка и прочее снаряжение. Опять же, если никто не нашёл. Нет, не хочу прятаться в лесу, а потом опять искать, где бы перезимовать. А если я в прошлом? Чутьё мне подсказывает, что такого не может быть. Судьба, в виде неведомой силы, перебрасывает меня в то время и место, где от меня чего-то требуется. Вот, только бы знать, что именно.
Надо выяснить, какой сейчас год и какова политическая и экономическая ситуация в стране. Для себя решил, что я в будущем и относительно недалеко от 1986 года, судя по косвенным признакам, увиденным в вымирающей деревне. Понять бы, что мне здесь делать, в этой глуши. Хотя, не обязательно что-то должно случиться именно здесь.
Второе, что нужно выяснить, в какой части Советского Союза я нахожусь. Судя по тому, что солнце в полдень было не над самой головой, деревня где-то в средних широтах. Теперь осталось узнать долготу. Когда и где созревает черника? В Европейской части это начало и средина июля. Как с этим делом в Сибири не знаю. Где я бывал, там она не росла.
Постараюсь на косвенных вопросах выяснить, где нахожусь. Что делать с оружием? Оставлять ничего не буду, заберу с собой. Спрячу поблизости от места моего будущего проживания. Винтовку не разобрать, как охотничью двустволку. Придётся замаскировать подо что-то и так везти. Сделать по примеру, как в фильме ?Ворошиловский стрелок?. Должно получиться, как-никак лето, дачный сезон.
Сначала почистил всё своё оружие, тогда было не до этого. Потом перепрятал его и с вещмешком отправился обратно в деревню. Солнце садилось, а положенного для сельской местности стада коров, возвращающихся домой, не наблюдается. Деревня состояла из одной улицы, но по столбам, было понятно, что раньше были дома и в стороне.
Григорий и Михаил поливали огород, набирая воду из бочки. Предложил помощь. Ответили, что уже заканчивают, но надо пополнить ёмкости, чтобы вода за день нагрелась. Они дали два ведра и показали, где колодец. Идти было недалеко, через три дома. Он оказался из дерева, а не из бетонных колец. Стенки изнутри были покрыты какими-то тёмными маленькими грибами. И в воде их тоже хватало. Поэтому, перед тем, как напиться свежей воды, пришлось ребром ладони их выбрасывать из ведра.
Успел сходить три раза, как ребята закончили поливать и тоже стали носить воду. Когда село солнце, налетели комары, но мы уже закончили заполнять все бочки в огороде. А я потом сходил и помылся в бане. Правда, не по настоящему, без пара. Просто нагрели воду. Но всё равно, отмылся и постирал бельё. Тем более что запасное было совсем новым.
За всеми делами, выяснил, что они родные братья. В этом доме раньше жила бабушка по отцу. Но её уже нет, и теперь это их дача. И самое главное, я приблизительно выяснил, где нахожусь, в Тверской области. Вернее, сейчас она называется ещё Калининская. А может, такой и останется.
Сами они из Вязьмы. У них и там частный дом с огородом, но этот бросать не хочется. Семьи пока нет ни у одного. Отпуска взяли на разное время, но с пятидневным перекрытием, чтобы вдвоём выполнить работы, которые одному не осилить. Я и свалился им на голову на третий день их совместного пребывания. Послезавтра Гриша возвращается домой.
- Хочу и я завтра в Москву вернуться, - объявил новость братьям.
- Поживи ещё денёк, а потом вместе с Гришкой и на станцию поедете, - предложил Миша.
Но мне совсем не хочется, чтобы они видели, что я уезжаю с каким-то подозрительным свёртком. Тем более, хочу у них попросить пару старых мешков или какую другую тряпку, чтобы завернуть карабин.
- Спасибо, ребята. Дома, наверное, волнуются. Да и на работе могут быть неприятности. Скажите, как добраться до станции, и во сколько идёт поезд на Москву.
- Только пешком или на попутке, если такая окажется. Пятнадцать километров.
- Ничего себе! Вы так ходите постоянно?
- Не всегда. Ездим на велосипедах, а в Погорелом Городище оставляем у знакомых.
- А с попутками как?
- Надо дойти до Фроловки, а там через них проходит дорога.
- И сколько до неё?
- Мало, пять с половиной километров.
- Это выяснили. А поезд на Москву во сколько?
- Один под утро, Рижский. А из Великих Лук, наоборот, в шесть часов вечера. Но ты можешь на ?тарзане? доехать до Волоколамска, а там и автобусы и электрички часто ходят.
- На каком Тарзане? - удивился, вспомнив не киношного героя, а мужа одной певички.
- Это поезд такой от Ржева ходит. Тепловоз и четыре вагона. От нас отходит в полдесятого утра.
На том и решили. Встаю в пять, выхожу около шести. За три с половиной часа доберусь без вопросов. На просьбу дать мешки или тряпку, удивились, но расспрашивать не стали, а я не стал пускаться в объяснения.
Лёг спать на той же кровати. Но долго не мог уснуть. Меня мучал вопрос, почему я оказался здесь в таком беспомощном состоянии? Предположил, что это воздействие нервнопаралитического газа, а не слезоточивого, как мне показалось. И я так не выяснил, какой сегодня год. Напрямую не стал спрашивать, а для косвенного вопроса не было повода. Хотел было спросить, не боятся ли собирать ягоды после Чернобыля, но передумал.
И третий вопрос не решил для себя, что же делать дальше? Фамилию мою ребята прочли в паспорте, но никакого вопроса она у них не вызвала. Значит, или до них не дошли сведения обо мне, или этих событий ещё не было. Но в то, что я сместился назад, не верится. Скорее всего, моя история забылась за давностью лет. По любому, ехать нужно. Мне надо узнать, как там мои родители. Я с ними так и не повидался тогда. Только один раз позвонил отцу на работу, и всё.
Завтрашняя поездка многое прояснит.
Пятая глава.
Встали очень рано. Позавтракал я один, тем, что осталось от ужина, отговорив ребят приготовить омлет и сварить яиц на дорогу.
- Тряпки, валяются в сарае. Можешь выбирать любые.
Уже рассвело, но внутри было темновато из-за маленького окошка, тем более выходящего на запад. Поэтому оставил дверь открытой, и огляделся. Справа стояли раскрытые улья, медогонка. На вбитых в столбы гвоздях висели рамки и полурамки. На другой стене висело три велосипедных колеса без покрышек, верёвки, двуручная пила и ржавые цепи, солдатская шинель со споротыми погонами. Слева от двери стоял стол с облупившейся зелёной краской. На нём было навалено всякого слесарного инструмента. А за ним на лавке была свалена куча всяких тряпок. Шинель отклонил по причине большого веса. Перебрал из неё, и взял два халата. Один вылинявший синий, а другой, когда-то был белым, в которых доярки на фермах работают.
Напоследок окинул взглядом сарай и подошёл к шинели, чтобы посмотреть, какие петлицы на ней. Вдруг в одних войсках с кем-то из братьев служил. Снял с гвоздя и развернул к себе. Но петлицы были красные, с общевойсковыми эмблемами. Мотострелковые войска, одним словом. Уже было встряхнул её, что повесить обратно, как почувствовал, что она чем-то зацепилась за мою штормовку. Оказалось, что пуговицы изнутри фиксировались кольцами от гранат. Ничего в этом удивительного нет, мы тоже так делали. Но на кольцах этой шинели, кто-то из братьев оставил ещё и усики. Зачем? Отцепил шинель и повесил обратно на гвоздь. Но потом передумал и отцепил два кольца. Пригодятся, хотя и не знаю, когда и при каких обстоятельствах.
Свернул халаты и вышел из сарая. Братья были в доме. Попрощался и поспешил на вокзал, в не слышанное мною до вчерашнего дня, Погорелое Городище. Первым делом вытащил спрятанное оружие и тщательно укутал его в халаты, добавил пару обструганных палок, концы которых оставил на виду. А теперь пора поторопиться на станцию.