- Да садитесь к столу, поговорим о деле. В ногах правды нет!
Холодным декабрьским вечером 1941 года Елена и Варя возвращались из разведки. Они были довольны, что удалось собрать ценные сведения о размещение воинских частей и техники противника на станции Охват. Они прошагали за день больше пятидесяти километров. Им осталось пересечь железную дорогу и уйти в лесной массив.
Страшный взрыв оглушил девушек уже возле самого леса и взрывной волной отбросил в сторону. Разведчиц засекли немцы и стали бить по ним из минометов.
Елена Ершова не помнила, сколько времени она пролежала без памяти. Когда очнулась, то услышала стон. Лена подползла к подруге.
- Ты как? - спросила Варя. - Я, похоже, ранена.
Осколком Варе Вихровой разворотило ногу. Елена приподнялась, чтобы перевязать подругу. Немцы заметили движение и снова открыли огонь. Лежа, Лена перебинтовала Варю. Потом из платья и ремня соорудила волокушу.
Она несколько
километров ползла с тяжелой ношей по лесу, пока не наткнулась на партизанский дозор. Варя была спасена.
Декабрь сорок первого года оказался вообще неудачным для партизан.
Когда территорию Ленинского района (ныне Андреапольский) захватили фашисты, Лида Сидоренко из Андреаполя стала разведчицей партизанского отряда.
Все задания она выполняла с юношеским задором, гордясь тем, что именно ей доверяют самые опасные поручения.
В декабре один из предателей выдал Л. Сидоренко. Вместе с нею были арестованы младшая сестра Вера и их мать Анна Тимофеевна. Начались жестокие пытки и издевательства.
- Расскажи, где партизаны, и ты останешься жива! - требовал на ломаном русском языке немецкий офицер.
Лида молчала. Фашистские палачи избили ее до полусмерти. В ответ - ни слова. Едва Лида пришла в сознание, палачи вновь подвергали ее пыткам снова.
- Ты комсомолка? - продолжая допрос, неистовствовал офицер.
- Да, я комсомолка и горжусь этим! - гордо подняв голову, ответила Лида. - Можете убить меня, но ничего не узнаете!
Выбивая признания, фашисты на глазах Лиды начали пытать сестру Веру. Но ничего не добившись, они выстрелом в голову убили Веронику.
- Мы убьем и мать, если ты будешь молчать! - выходя из себя, кричал офицер.
Ввели Анну Тимофеевну. Мать увидела мертвую Веру, измученную, едва живую Лиду и, собравшись с силой, глядя в последний раз на дочь, сказала:
- Держись, доченька.
Лида, ее младшая сестра Вера и их мать погибли в фашистском застенке. Славные патриотки проявили высокое благородство души, безграничную преданность Родине, ненависть и презрение к врагу.
Стойкость славной разведчицы Лиды Сидоренко произвела огромное впечатление на всех партизан.
Андреапольская комсомолка Люда Морозова со своими помощницами бесстрашно расклеивала в населенных пунктах, захваченных врагом, партизанские листовки. Впервые жители на местах немецких приказов, заканчивающихся обычно словами "За невыполнение - расстрел на месте!", видели призывы "Бей фашистских оккупантов!" Вскоре Лена сопровождала Варю на партизанский аэродром возле деревни Луги.
Командованием была разработана целая операция по эвакуации раненых Вари и Ильи. Их сколько могли, везли на повозке по проселочным дорогам. Затем переложили раненную партизанку на носилки и четверо бойцов, сменяя друг друга, понесли ее дальше по лесным тропинкам. Илья, который согласился отправиться "на большую землю", шагал сам впереди Николая, который прикрывал тыл группы.
К месту партизанского аэродрома вышли вовремя, оставалось несколько часов до прилета самолета. Поздним вечером запалили костры. Яркие языки пламени отвоевали у темени лесную поляну, причудливо играли всполохами по деревьям и кустарникам.
Лена не отходила от Вари. Девушки предчувствовала долгую разлуку.
- Ничего, война кончится, увидимся в родной деревне, - сказала Лена.
- А если немцы сожгут наши дома? - голос Вари задрожал от страха.
- Не горюй, подружка, спалят, новые построим, еще лучше прежних. Лишь бы войне пришел конец.
- И живыми остаться, - добавила Варя.
В полночь прилетел самолет. Он низко прошелся над кострами, взмыл в воздух и исчез в темноте. Затем неожиданно бесшумно вынырнул из-за леса и пошел на посадку.
Летчик явно нервничал и поторапливал партизан:
- Быстрее, товарищи, выгружайте груз и заводите раненых в салон.
Партизаны поспешно выбросили увесистые тюки из машины и помогли подняться раненным товарищам. Летчик, махнув на прощание рукой, убрал лестницу и закрыл дверь. Самолет взревел рассерженным зверем, легко разбежался и, оторвавшись от земли, пропал в темноте. Костры прогорели и вернули поляну ночи. Партизаны зажгли фонарь
"Летучая мышь", чтобы ориентироваться в дороге. Карманные фонари берегли, батареек в лесу не сыщешь, поэтому пользовались ими в исключительных случаях.
Они не ожидали, что груз будет тяжелым. Командир говорил о почте и небольшой посылки для отряда.
- Подводу нужно просить в ближайшей деревне, - сказал Николай. - Без лошади не допрем груз до базы.
- В Луги заходить нельзя. Там останавливаются часто немцы, не напороться бы на них,
- предупредил молодой партизан Федор. Парень часто ходил в разведку в этих краях.
- Нам ни к чему сейчас ввязываться в бой с фашистами, - сказал командир группы Михаил Пугач. - Груз доставить сейчас важнее, чем шлепнуть пару фашистов. Какая деревня ближе?
- Величково, но туда тоже соваться опасно без разведки. Лучше в Анихоново, километра два-три до деревни.
Командир достал карту, определил направление, затем сказал:
- Николай и двое бойцов остаются с грузом, остальные за мной! Михаил, Федор и Елена ушли в деревню Анихоново.
На окраине села прислушались: никого, даже псы молчали, не гавкали на чужаков. Партизаны прошли в темноте по улице до середины деревни и остановились у колодца с высоким журавлем.
- Похоже, немцев нет, - вполголоса сказал командир. - Ладно, стучимся в этот дом. Михаил указал рукой на один из домов и направился к нему.
Тихонько постучали в окошко и прижались к стене. Тишина и темень, хоть в глаз коли. Месяц на небе спрятался за тяжелое облако и не хотел выходить из укрытия. Пугач снова постучал в окно, но уже настойчивее.
Только на третий раз партизаны услышали тяжелые шаги и увидели, как загорелась керосиновая лампа. Кто-то подошел к окну и громко спросил:
- Кто тут?
- Люди! - ответил Федор. - Открой дверь, поговорить надо!
- Что за люди ходят по ночам? Утром приходи разговаривать, спим мы! - голос пожилого мужчины слегка дрожал от волнения.
- Отец! Ты не бойся нас! Мы партизаны, нам нужна помощь, - Михаил Пугач шагнул к окну и стал напротив, чтобы попасть в полосу света керосинки, которую человек в доме поднес к стеклу, чтобы разглядеть путников.
После минутного молчания из дома послышался голос:
- Сейчас открою, в избе поговорим.
В доме уже суетилась хозяйка, которая гостеприимно указала партизанам на лавку у стола:
- Садитесь за стол, сейчас что-нибудь поесть сварганю.
- Спасибо, хозяюшка, только нет времени нам рассиживать за столом, спешим мы очень! - весело поблагодарил Федор, усаживаясь за стол. Елена примостилась рядом, поглядывая на занавеску, которая подрагивала, будто кто за ней подглядывал, что творится в горнице.
- Доченька! Раз не спишь, лети в подпол за соленой капустой, огурцами, - не обращая внимание на слова Федора, приказала хозяйка. - Картошка вареная осталась с ужина, ржаной хлеб. Хоть и холодное все, а перекусите на дорожку малость.
Из-за занавески вылетела стройная девушку в домотканом платьице и, чиркнув мельком живыми взглядом по гостям, внимательно осмотрела с ног до головы Елену и побежала в чулан.