Елена Ершова с группой санитаров возвращалась 27 июля 1944 года с передовой на грузовых машинах в лазарет, когда колонну остановил лейтенант. Третья ударная армия атаковала город Резеке, открывая начало боевых действий на территории Литвы.
- Приказываю всем, кто может, помочь подносить боеприпасы минометным установкам, которые понесли большие потери, - крикнул офицер и тихо добавил. - Пожалуйста, добровольно, у нас снайперы выбили людей. Мы поменяли позиции, а бойцов почти не осталось.
Елена вместе с другими санитарами побежала за лейтенантом. Реактивные минометные установки БМ-13, легендарные "Катюши", уже установили в боевые позиции, и немногочисленные расчеты спешно заряжали их для залпа. Явно было видно, что бойцов не хватало, оставшиеся в живых солдаты метались между складом боеприпасов и боевыми машинами, подтаскивая мины.
Лейтенант распределил подкрепление по расчетам, и Елена в паре с другим санитаром принялась подносить мины к своей установке. Минометчики подхватывали снаряд, вставляли его в направляющую и задвигали до хвостового оперения.
- Как на рельсы кладут, - подумала девушка, рассмотрев "Катюшу".
- Расчет в укрытие! - услышала она команду и забежала со всеми в траншею.
- Пли! - крикнул командир. Машины слегка вздрогнули, и с рельсовых салазок один за другим сорвались мины и улетели вдаль. Шестнадцать реактивных снарядов, постанывая в воздухе, унеслись светлячками за горизонт, разбивая в шести километрах в пух и прах монастырь, в котором укрепились фашисты.
Как только последний снаряд уходил в небо, расчет выбегал из укрытия и вновь заряжал установки смертоносными минами.
Завершив огонь по врагу, установки привели в походное положение и увезли на другие позиции. Враг мог засечь батарею и уничтожить ответным артиллерийским огнем.
Санитаров отпустили, и они отправились догонять своих.
Армия, в которой служила красноармеец Ершова, освободила города Резекне, Двинск и двинулась к Рижскому заливу.
Но в конце 1944 года армию погрузили в железнодорожные вагоны и перебросили в Польшу, в район Минск-Мозовецки, Калушин, Лив, Добре (25 км восточнее Варшавы), в составе 1-го Белорусского фронта.
По мере прибытия на место, армии маскировались в лесах. Враг располагался недалеко, Варшава еще находилась в руках фашистов.
Войска пополнялись бойцами, техникой, готовилось большое наступление на запад. Боевые действия первого Белорусского фронта вновь начались 14 января 1945 года. За четыре дня продвинулись на сотню километров. В лазарете снова закипела напряженная работа. Елена закрутилась в привычном ритме: погрузка, разгрузка раненных солдат, перевязки ран и уход за тяжелоранеными бойцами.
День освобождения Варшавы медсанбат встретил на марше, армия получила приказ двигаться вторым эшелоном вслед за наступающими войсками и быть готовой поддержать их.
Елену Ершову с утра знобило, она чувствовала себя так отвратительно, что не могла стоять на ногах. Врач, осмотревший ее, установил воспаления легких. Елену уложили на носилки и отправили в лазарет.
Она несколько дней лежала в забытье. Когда пришла в себя поразилась солнечному дню. Дневной свет пробивался сквозь окна и непривычно резал глаза больной. Очень хотелось пить, и Елена потянулась рукой к кружке, стоящей на тумбочке.
- В себя пришла? - услышала она удивленный голос. К ней подошла женщина в белом халате и таком же платочке. - Уже думали, что ты не встанешь, умрешь, не дождавшись победы.
Она напоила Елену и сказала:
- Теперь лежи, сил набирайся, сейчас поесть принесу.
- А мои, где теперь? - спросила Елена Ершова.
- Твои-то топают по Германии уже. А ты отправишься домой, когда поднимешься на ноги. Войне конец скоро, так что приказано всех, кто болен, ранен, по выздоровлению демобилизовать, и женщин в первую очередь.
Елена разволновалась от такой новости. Очень хотелось домой, но и жаль расставаться с боевыми товарищами, не попрощавшись.
- Бог даст, увидимся, - утешила себя девушка. В начале апреля врач после осмотра сказал:
- Все, Елена, выписываю тебя и комиссую из армии по болезни. Ты побереги себя первое время, больше пей молоко, может, через пару месяцев окончательно оправишься от хвори.
Пригожим днем Елена Трифоновна закинула за плечи вещевой мешок с сухим пайком и подарками для мамы, отца и сестер - пару цветастых платочков на голову, два отреза на платье и кирзовые сапоги, и отправилась первым эшелоном из Польши в Советский Союз.
Глава 31
Лето в Заполярье было короткое и трудное, потому что бои стали более ожесточенными. Чем лучше воевали воины Заполярья, тем больше это вызывало раздражение противника и его активность.
В боях наступил август. На материке - самое лучшее время года: тепло, солнечно, но не жарко. А в Заполярье лето уже кончилось. Хотя белые сумеречные ночи еще продолжались, но было холодно, и краснофлотцы бушлат не скидывали даже в полдень. Блокада полуостровов Средний и Рыбачий продолжалась гитлеровской авиацией, но и фашистов сильно зажали на подступах не только к Петсамо-вуоно, но и во всем Варангер- фьерде.
В начале августа с наблюдательного пункта 221 батареи доложили, что недалеко от берега плавает надувная лодка с летчиком, выпрыгнувшим с парашютом из подбитого
"фокке-вульфа". Едва выслали катер подобрать его, как появились вражеские истребители, которые стали барражировать над летчиком на воде. Катер вернулся, иначе погиб под ударами фашистских истребителей.
Вскоре подоспел немецкий гидросамолет. По нему открыла огонь батарея лейтенанта Захарова. По ней начали стрелять тяжелые пушки из района Лиинахамари. Батарея, где служил Иван, и артиллеристы Соболевского стали работать по тяжелой артиллерии врага. Гидросамолет вынужден был улететь восвояси. К лодке выскочил немецкий катер из залива, но по нему открыли огонь советская батарея ЗИС-3 с полуострова Средний.
Командир артиллерийского дивизиона Космачев уже получил приказ, не допускать, чтобы фашисты спасли сбитого и так хорошо опекаемого летчика.
Вот какая баталия разгорелась из-за одного аса с "фокке-вульфа". С русской стороны вступили в бой еще две батареи. Они прекратили огонь только тогда, когда смолкли пушки противника. Фашисты израсходовали четыре сотни снарядов, советские артиллеристы выпустили не меньше. "Фокке-вульфы" улетели.
Один из советских летчиков на бреющем промчался над злополучной надувной лодкой, проскочил ее, и вместе с асом она пошла на дно. Противник не преследовал истребитель, и он благополучно сел на аэродроме.
Зима 1944 года выдалась не менее снежной. Артиллеристы, не покладая рук, трудились на батарее. Они разгребали снег, перетаскивали снаряды в погреба, стреляли днем и ночью по врагу. Редко выдавалась свободная минута, другая, когда можно присесть и отдохнуть, вглядываясь в бушующее свинцовое море, серое от облаков небо и белые скалистые берега. Только две краски главенствовали зимой в природе Заполярья: белая и серая. Война добавляла в однообразную палитру еще две: черную от взрывов и красную от крови.
В Петсамо, древней Печенге, высадили десант. 15 октября советские войска освободили порт и двинулись дальше на запад.
Для стационарной береговой артиллерии полуостровов война закончилась. Опустел Рыбачий. Почти все войска ушли в район Киркенеса.
Человеку, привыкшему к боевой жизни, трудно было найти себя в новой обстановке.