В этот раз школьницам меньше пугались шорохов, и даже Оля не так часто вздрагивала. Следующий день не принес изменений, Матвей и Семен не давали о себе знать.
Продукты были на исходе, и девочки экономили на третий день: собирали щавель на поляне, "заячью капусту" в лесу и побеги хвоща в небольшой болотине у озера.
- Еще можно есть сосновые побеги, утоляет голод и цинги не будет, - сказала Настя. - Меня папа учил этому.
Девочки попробовали, им было не вкусно и горько, но они сжевали по горсти сосновых побегов салатного цвета с привкусом смолы.
Валя урезала пайку хлеба до минимума, давала каждому одну краюху на день. Последнюю банку консервов съели на троих в обед, и дали Оле жестянку, чтобы она соскребла себе жир со стенок. Девочка больше всех страдала от недоедания. Она, как голодный зверек, вычистила банку до блеска и с сожалением отбросила ее в сторону. Валя и Настя тоже хотели есть, но держались, не падали духом.
На пятый день Валя сказала:
- Они не придут, нам нужно уходить отсюда. Хлеб кончился, на одной траве не протянем долго.
- Куда? - спросила Настя.
- На дорогу и дальше пойдем на восток до первого села, - уверенно ответила Валя.
- Девочки, миленькие, сделайте что-нибудь. Я кушать очень хочу! - заплакала Оля. - Я не могу больше терпеть.
У нее явно началась истерика. Девочка стояла, опустив голову, и горько плакала, размазывая рукой слезы.
- Не плачь, Оленька! - Настя обняла подругу и успокаивала. - Мы уходим отсюда к людям. Они накормят нас.
- Все, девочки! - вмешалась Валя. - Слезами горю не поможешь. Собрались и вперед! Вещей ни у кого не осталось, но Валя прихватила заплечный мешок Матвея.
Школьницы вышли на тропинку и зашагали к дороге. Они вышли на большак, который был пуст: ни машин, ни людей.
- Может, война уже закончилась, а мы сидели в лесу, как дуры, и не знали? - Настя посмотрела на подруг и указала рукой на автомобильную дорогу. - Тишина!
- Почему же тогда никто не приехал к нам? - возразила Валя. - Ладно, дойдем до села, узнаем там.
- И поедим, правда, девочки? - Оля обрадованно шагала рядом с подругами, пытаясь заглянуть им в глаза.
Валя с Настей дипломатично промолчали в ответ.
Девочки шагали по пыльной дороге. Яркое солнце пригревало и стало жарко. Подружки скинули панамки, обмахивалась ими, как веером, и не сразу услышали мотоциклетный шум позади.
- Немцы! - вдруг закричала испуганно Настя, заметив мотоциклы. Валя быстро сориентировалась и скомандовала:
- Бежим в лес!
Дети скатились вниз по крутому откосу с дороги и побежали к лесу. Мотоциклетный треск нарастал, но девочки, не оглядываясь, уже домчались до леса.
- На землю, девочки! - крикнула Валя и упала за елью. Настя и Оля плюхнулись рядом, запалено дыша и закрывая руками головы.
Колонна на большаке, не останавливаясь, пролетела дальше, и вскоре шум мотоциклов стих.
Валя поднялась на ноги и посмотрела на подруг, лежащих на земле:
- Все, они уехали, вставайте!
Настя вскочила на ноги и весело крикнула Оле:
- Слышала? Подъем!
Девочка зашевелилась, немного приподнялась и опять легла. Потом с трудом перевернулась. Она испуганно смотрела на подруг, из ее серых глаз покатились крупные горошины слез.
- Ты чего? - спросила Настя. - Вставай, тревога позади!
- Не могу, - тихо ответила Оля.
- Что не можешь? - грозно вмешалась Валя. - Что случилось?
- Я встать не могу, ноги не слушаются меня.
Настя с Валей переглянулись. Настя присела к лежащей подруге и попросила:
- Подвигай левой ногой, Оля.
Та сделала попытку поднять ногу - безрезультатно.
- Теперь правой!
Ноги белокурой школьницы не слушались, и она беспомощно лежала на земле, как большая и красивая кукла.
- От испуга! Что будем делать? - спросила Настя. Валя задумалась, потом через минуту сказала:
- Мы - не врачи. Ее нужно донести до села. Хватай с одного бока, а я - с другого! Девочки приподняли Олю, но она не стояла на ногах, которые, как тряпочные подгибались, и школьница оседала.
- Да! - махнула рукой Валя. - Оставь ее, Настя! По другому поступим: ты останешься с ней, а я пойду к людям за помощью.
- Валя! Настя! - закричала Оля и обхватила Валю за ноги руками. - Не бросайте меня в лесу, пожалуйста. Я боюсь одна, меня волки загрызут.
Девочки горько причитала, обезумев, крепко держала ноги подруги и жалобно глядела на Настю.
У школьниц выступили слезы. Валя опустилась на колени, погладила по голове Олю и убежденно заговорила:
- Мы, слышишь, никогда не бросим тебя, вместе выберемся отсюда! Ты не плачь, когда придешь в себя, тогда и пойдем дальше. Если успокоишься, то и ножки вернуться к тебе, а мы подождем здесь. Правда, Настя?
- С места не сдвинемся, пока Оленька не поправится! - Настя присела рядом. Мы стали теперь, как сестренки. Правда же?
Оля благодарно смотрела на подруг и уже не плакала. Через десять минут она приподнялась и, опираясь на руки Вали и Насти, встала на ноги. Потом сделала шаг, другой и сказала:
- Вроде, снова вернулись ноги ко мне, спасибо вам, сестренки!
- Тогда передохни чуток, и в путь, - сказали почти одновременно обрадованные девочки.
Оказалось, что первая и небольшая деревня было в пятистах метрах отсюда. Десяток изб под соломенными крышами приткнулись слева и справа от узкой улицы, поросшей травой. Единственный колодец с высоким журавлем гордо расположился на середине.
Девочки добрели до него и остановились. Никого не видать, даже скотина в хлевах молчала. Школьницы уселись на скамью возле колодца и стали ждать, когда кто-нибудь выйдет за водой.
Через некоторое время из дома напротив вышла женщина с ведром в руке, и сразу же в окне показались любопытные головы малых детей.
- Вы куда идете, деточки? - мягко спросила она.
- Мы потерялись, тетенька, теперь не знаем, что нам делать, - ответила Валя.
- Да, тяжело вам, девоньки, но надо в город податься. Там помогут, а у нас деревня маленькая, сами не знаем, как прожить нынче.
- Мы кушать хотим очень, - тихо и грустно выговорила вдруг Оля.
Женщина долго молчала, исподтишка разглядывая девочек, потом со вздохом сказала:
- Сейчас вынесу вам пару картошин и хлебца на дорожку.
Она принесла три картофелины, три краюшки хлеба и, протягивая их Вале, виновато сказала, глядя в глаза Насти:
- Я не могу вас к себе взять, девочки. Своих детей полон дом, не знаю, как прокормить. Войска все забрали подчистую, когда проходили, даже животину зарезали. Да сохранит вас Бог!
За деревней Валя поделила хлеб возле речушки, где остановились на отдых. Каждому досталось по картофелине и половине ломтя хлеба. Остаток хлеба девочка убрала в мешок и сказала:
- НЗ!
Школьницы с наслаждением съели еду.
- Мой кусок хлеба был больше вашего! - заметила Оля.
- Тебе показалось, - насмешливо ответила Валя, лукаво взглянув на Настю.
К вечеру школьницы добрались до какого-то села. Там женщина вынесла три брюквины, по куску хлеба и отдала девочкам, но не предложила заночевать.
На ночь устроились в копне сена на лугу за деревней. Школьницы повыдергивали сено и залезли в образовавшуюся нишу.
На другой день им попадались почти полностью сожженные села. В уцелевших избах люди не смотрели из окон на девочек, не выходили к ним.
Снова ночевали за селом, в какой-то заброшенной сараюшке. Подруги собрали щавеля, заячьей капусты и старались утолить голод, но помогло мало. Очень хотелось есть. Оля была на грани очередного срыва, и девочки очень боялись за нее, говорили:
- Потерпи еще чуть, чуть, дойдем до города, а там придумаем что-нибудь. Ослабевшая девочка молчала и лишь кивала головой, соглашаясь. Ненамного лучше чувствовали себя Валя и Настя.