— Я была беременна Юсуф… К сожалению, произошёл не произвольный выкидыш, когда я узнала о твоей свадьбе. — Я заметила, как искажается его лицо, но продолжала рассказывать. — Я была потерянной, чувствовала себя непригодной обществу и не достойной для создания семьи. Адем оказался рядом, помог, поддержал меня, а после выписки из больницы предложил мне выйти за него. На тот момент я считала для себя его чудом.
— Но я ведь не знал, что ты в положении?
— Юсуф, как ты мог знать, если исчез, полностью уехав от меня? Ни звонков, ни встреч, ни писем! — мой голос сорвался на ветру. Лишь плеск волн о паром разбавляли тишину, повисшую между нами.
— Я виновник всему, что произошло с нами…
Тяжёлая фраза, брошенная в волны, имела самые правдивые очертания. Юсуф прекрасно осознавал масштабы своих падений. А я наконец почувствовала всю лёгкость, от того что между нами больше не осталось секретов.
— Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь в этой жизни, но я обещаю сделать всё, чтобы ты была счастлива.
26.
Разве может быть женщина счастлива, не познав всю суть материнства?
Юсуф лишил меня этого счастья, не знающи и теперь пытался все исправить. Вот только исправлять уже нечего…
— У нас ещё будут дети Лисс, поверь мне, — шептал он, с проникновением прижимая меня к своей груди.
— Ты лишил меня этого права Юсуф…
Подобно капли в море я захлебывалась в собственных слезах от неукротимой боли в душе. Осознавание того, сколько жертв повлекли за собой наши несбывшиеся мечты, буквально затуманивало мой здравый смысл.
— О чем ты говоришь Лисс? — осторожно прикоснувшись ладонями к моему заплаканному лицу, внимательно всматривался в синие глаза.
— Та беременность была роковой. Я больше не могу иметь детей.
— Но ведь есть столько способов, ЭКО, в конце концов!
— Ты думаешь, я не пыталась?
Он тяжело выдохнул и снова притянул меня к себе.
— О Аллах, что я сделал с нами…
По моим оголенным плечам потекли солёные капли. Юсуф плакал, прекрасно понимая, что слезами не вернуть утраченного, но в выплеске эмоций он нуждался безоговорочно.
Незаметно для нас паром вернулся на пристань Эминеню, и мы сошли на землю. Разбитые и подавленные своей голой правдой мы провели в абсолютной тишине весь путь до дома, где меня ждал Адем.
— Али завтра выписывают, и я собираюсь отвезти его обратно в Урфу. Ты сможешь уделить время нашим друзьям? — обратился он ко мне с просьбой, о существовании которых, на фоне всего прожитого недавно драматизма я и позабыла.
— Очень рада за Али. — ответила я честно, тем более, что мне действительно приглянулся этот весёлый мальчик. — И да, конечно, завтра я проведу им экскурсию по старому городу. Правда, не знаю, как они управятся с детьми…
— Предложи им оставить близнецов с моей домработницей. Она прекрасно справлялась с Али. Думаю, ей не составит труда.
— Хорошо, буду иметь ввиду, — открыв дверцу машины собиралась выйти, но была поймана за руку Юсуфом и обернувшись снова поймала на себе этот пронзительный взгляд прямо в душу.
— Я вернусь за тобой Лисс.
— Передавай привет Али от меня.
Ретировалась я, не зная что ответить на его высказывание и быстрыми шагами скрылась за воротами дома.
Адема я застала в рабочем кабинете, кропотливо работающим над очередной выдающейся научной книге.
— Ты задержалась. Всё хорошо? — поинтересовался муж застав меня в дверях.
— Более чем. Друзья прилетели с Америки в отпуск. Размещала их в гостинице. — скрыв истинные причины своего припозднения ответила я.
— Надо было разместить их у нас, место на всех хватит. — выдвинул предложение, которое я давеча хотела им предложить. В чем-то мы с ним были очень похожи.
— Они с детьми. Не хотели нарушать наш покой, поэтому настоял на гостинице.
— Ну раз так, — снова окунулся в рабочий процесс, а я поднялась на второй этаж, в душевую прилегающую к спальне, где смывала остатки прожитого дня, горьких слез и боль от потерь.
Юсуф признал себя виновным за все содеянное и за все то, что пришлось нам пережить. Я верила в его слезы раскаяния, как и в то, что он зависело на тот момент только от желания своего умирающего отца. Но разве он не мог любым способом оповестить меня об этом? Возможно тогда, я бы так бурно не реагировала на его женитьбу, и скорее всего наш малыш был бы жив. И не важно, если бы он рос без отца, главное, что он был бы сейчас здесь, со мной. И ему или ей сейчас исполнилось бы пять лет.
Я уснула, так и не дождавшись Адема, одна, в огромной и пустой постели, лишенная человеческого тепла.
За семейством Феррари я заехала ближе к десяти утра, дав им хорошенько выспаться и войти в Стамбульское время.
— А где Юсуф? — спросил Фабио, дожевывая фисташковый лукум. И снова потянулся за новой порцией.
— Ему пришлось отъехать в другой город по работе. — Не став рушить созданную им иллюзию о нашем браке ответила я. — Возможно завтра, он сможет к нам присоединиться.
— Ты бы поменьше налегал на сладенькое милый, а то не успеешь опомниться и я не увижу твоих кубиков на прессе. — поддела лёгким замечание Чес мужа.
— От них невозможно оторваться любимая! — отвечал с восторгом продолжая поглощать содержимое тарелки.
— Нет ты слышала его Элисса? Мне он уже давно таких слов не говорит!
— Скажу по секрету, я тоже не равнодушна к лукуму, — рассмеялась в ответ.
Фабио восхищённо поднял руки вверх, найдя во мне единомышленника. А я решила пригубить пару заветных кусочков.
— Кстати, Юсуф предложил вам оставить близнецов с домработницей. Она прекрасно ладит с детьми, да и вы сможете спокойно насладиться экскурсией по городу.
Родители переглянулись и быстро приняли положительный ответ, в чем я собственно и не сомневалась.
— Куда мы едем? — спросил итальянец, с интересом разглядывая колоритные улицы Стамбула.
— Мы едем в Фатих. Большинство исторических построек находится в этом районе, и расположены в шаговой доступности друг от друга.
Припарковавшись в удобном месте, первым делом мы проследовали в главную мечеть Стамбула — Султан Ахмет или же голубая мечеть, название которой она приобрела из-за количества привезённой для её строительства редкой керамической плитки нанесённой на внутренней части купола. Мечеть отличалась тем, что включала в себя не привычные четыре, а целых шесть минаретов. Дневным светом она освещалась из двести шестидесяти окон. Пол был устелен коврами, а стены и купола изнутри были украшены узорами цветов и надписями сур из Корана.
Следующей находкой оказался Собой Святой Софии, который до наших дней преобразовался в мечеть с византийским зодчеством.
Неподалёку располагался главный дворец Османской империи Топкапы, который также после падения был преобразования в музей. Площадь дворца со всеми прилегающими к нему угодьями составляла более семьсот тысяч квадратных метров.
Проведя довольно долгое время разгуливая по садам и паркам дворца мы подошли к заключительному этапу на сегодняшний день.
Цистерна Базилика — являлась одним из самых крупных подземных водохранилищ Константинополя. В Базилике хранился резерв питьевой воды на случай засухи или захвата города. В последствии она была заброшена и лишь в 1987 году в очищенной Цистерне открылся музей. Среди многочисленных колонн можно было встретить две колонны с головой Медузы Горгоны у основания.
Впечатленные от столь насыщенного экскурсионного дня, с немереным количеством фото на память, семья Феррари благополучно вернулась к своим близнецам, которые уже успели по ним соскучиться.
Вдохновленная от предоставленной духовной пищи друзьям, я решила сделать приятный сюрприз мужу и забрать его по пути домой из клиники.
Я постучалась в дверь его кабинета, но, не услышав и звука, решила её приоткрыть. Комната пустовала… Так мне показалось, и я собиралась уйти, пока не услышала тихий разговор, доносящийся с открытой двери, выходящей на балкон. Сделав пару неловких шагов, мне удалось привлечь к себе внимание звуком упавшей папки со стола. Я осторожно вернула папку на место и увидела в дверях Адема.