Силантий давно сидел рядом с Терентием, глаза его наполнились слезами. Он вспоминал свою семью.
— Ты сказал правду, свободен до утра. Утром придешь к князю.
— Почему, мне поверили?
— Один из беженцев узнал тебя, а главное он рассказал нам ту же историю о набеге.
Терентий, не веря своей свободе, стоял на месте.
— Иди, иди, да не забудь завтра подойти к князю.
Когда Терентий вышел, Силантий сказал Фоме:
— Попугали и достаточно! Больше ко мне с такими просьбами не подходи! Я чувствовал себя монголом.
Василиса не ушла домой, затаившись у двери, слушала весь горький рассказ мужа. Когда он вышел из кузницы, она бросилась к нему.
— Прости меня, за то, что я усомнилась тебе!
— Все хорошо, идем домой.
Юсуф и Тули завершили кладку мазанки, но ночью ее кто-то разрушил. Пришлось возводить стены вновь, но кому-то не нравилось присутствие монгол в городе, стены опять развалили. Так продолжалось некоторое время. Одни строили, другие рушили. Охранять строящийся дом не решились, могли просто убить. Упорнее оказались монголы. Кому-то надоело валить, а возможно просто стали уважать упорство.
Спустился на землю обыкновенный вечер, люди хлопотали по хозяйству, молодежь рядилась на ночные гуляния. Юсуф отдыхал после рабочего дня. Показались яркие звезды. Они равнодушно мерцали в небесной дали, им не было дела до его душевного состояния. Юсуф мечтал об Анне. Яркая звезда на самой вершине небесного купола скрылась за набежавшее облако.
«Звездочка скоро появиться, Анна никогда не будет со мной. Какой я соперник Василко? Он, князь, я горшечник и раб». Он нащупал зашитую в тулупе пейцзу: «Какой от нее толк. Не заменит она мне Анну, даже если даст богатство». Невеселые мысли прервал стон. Тули буквально приполз в сарай. Юсуф, как мог, помогал товарищу, который, отдышавшись, понуро сказал:
— Не будет нам здесь жизни. Нас убьют.
— Почему ты так решил?
— Когда меня били, один них сказал: «Карась, хватит, убьешь, пусть сначала дом построят».
Работа у Юсуфа не клеилась, он губил заготовки одну за другой. Спиридон положил ему руку на плечо.
— Ты о чем думаешь?
— Я думаю, как дальше жить или сразу умереть.
— Ты не говори загадками.
— Просто нас убьют, как только закончим строить дом.
Рассказ Юсуфа не затратил много времени. Спиридон почесал рыжий загривок, крякнул, но помощь пообещал. Прошло несколько дней, но он молчал. Возможно, не желал ввязываться в это опасное дело.
Холодный ветер бросал горстями капли дождя в прохожих. Они прятали лица, ругая лето и погоду. Василко ожидал возвращения Еремея и Звяги. К нему подошла Анна, кутаясь в большую шаль, но она не успела сказать и слова, как окольничий доложил, что прибыли бояре.
Анна с сожалением взглянула на Василко.
— Даже в такую погоду нет тебе покоя, — чмокнув его в щечку, ушла к Агафье.
— Зови! — с сожалением обронил Василко.
В горницу внесли какие-то щиты. Их расставили в определенном порядке. После чего, стало ясно, что это карта местности, на которой будет строиться лесная база.
— Рассказывайте, что вы принесли, что задумали?
— Мы из песка и еловых веток сделали точную копию лесной площадки, для строительства.
— Это я уже понял. В чем хитрость?
— Эта местность окружена болотами.
— Но это же ловушка. Если войдем мы, то пройдет и ворог.
— Не изволь гневаться, князь. Вот посмотри, нитью показан путь отхода, но до этого не дойдет.
— Что помешает?
— Вот здесь мы расположим лучников.
— Какие лучники в лесу. Деревья просто защитят наступающих монголов. — Василко не понимал замысла и начинал злиться.
Еремей подробно изложил план обороны. Когда князь вник в него, то он очень ему понравился. Но сомнения, остались.
— В зимнее время, когда мороз скует болота, лесные поселки станут беззащитными.
— Завалы, специальные просеки, петли, волчьи ямы выведут ворога на незамерзающие болота. Если даже монгол пройдет все преграды, людей можно вывести по съемным мостам, — Звяга говорил убедительно и показывал на макете.
В конце концов, план был принят. Еремей возглавил строительство обороны и крепости.
Пришел Афанасий, ознакомился с планом и поддержал его.
— Хороший план, но сможем ли мы удержать его в тайне?
— Строительство лесных деревень в секрете держать не надо, все остальное делать под каким-либо предлогом, чтобы не вызвать подозрения, — предложил князь, но его слова звучали как приказ.