Райф, летевший в Не-111 «1G+FL» из III./KG27, впоследствии вспоминал: «Город можно было легко найти и без этой светлой ночи, так как там был сильный зенитный огонь, но разрывы были на дистанции от нашей атакующей машины, к тому же небо освещали более 50 прожекторов. При атаке цели мы использовали тактику бесшумного полета с приглушенными, сильно задросселированными моторами на пониженных оборотах. Благодаря этому мы вводили в заблуждение звукоулавливатели так, что ни зенитки, ни прожекторы не могли нас «прихватить».
Объекты атаки были поделены между экипажами, в частности, Не-111 «1G+LH» лейтенанта Хорста Эйхлера наносил удар по артиллерийскому заводу «Баррикады». В ходе налета на город были сброшены несколько десятков тяжелых фугасных бомб и тысячи мелких зажигалок. Только на тракторный завод и прилегающую территорию упали около 1500 зажигательных бомб и 15 фугасок. Были повреждены цеха, полыхали дома в жилом секторе. Многочисленные очаги пожаров возникли на заводах «Баррикады» и «Красный Октябрь». Кроме того, несколько бомб разорвались на железнодорожной станции Сталинград-2 и в речном порту. Несмотря на сильный заградительный огонь, все «Хейнкели» благополучно вернулись обратно в Кировоград после шести с половиной часов полета. При этом советских ночных истребителей в воздухе замечено не было [27] .
Этот неожиданный удар стал первым серьезным налетом на Сталинград с начала войны. К этому времени в городе имелось 66 километров открытых и закрытых щелей для укрытия населения, в которых могли разместиться 132 000 человек. Для газо– и бомбоубежищ предназначались 237 подвалов на 33 500 человек. Имевшихся в городе укрытий было тем не менее недостаточно. Вблизи многих домов до сих пор вообще отсутствовали какие-либо щели. Все это заставляло принимать срочные меры для увеличения убежищ. Кроме того, Сталинградский горкомитет обороны поручил предприятиям области дополнительно изготовить 50 000 противогазов, дегазаторов, защитных комбинезонов и фартуков. Поскольку соответствующих промышленных мощностей не было, приняли решение создать специальную мастерскую по производству средств индивидуальной защиты.
На следующий день после бомбежки комитет принял несколько постановлений, в том числе «Об охране судоходства по р. Волге от воздушного нападения противника на участке Камышин – Астрахань». В этом документе говорилось о необходимости ввести патрулирование Волги истребительной авиацией, установить зенитные батареи на берегу для прикрытия стоянок судов и затонов, вооружить крупные буксировщики-нефтевозы. Однако из-за нехватки сил и средств эти заблаговременные решения остались невыполненными. Тогда еще никто не подозревал, что всего через четыре месяца именно Сталинград станет ареной самых ожесточенных боев за всю войну.
Однако основной целью по-прежнему оставались Крым и порты Кавказа. 24 и 25 апреля Авиационное командование «Зюд» и ТУ авиакорпус провели два подряд массированных налета на Новороссийск. Причем в первом случае люфтваффе выполнили 400 самолето-вылетов.
Самое интересное, что за дневной бомбардировкой лично наблюдал командующий 11-й армией генерал-оберст фон Манштейн! Согласно записям в летной книжке обер-фельдфебеля Виетхаупа из 3-й эскадрильи KG27 «Бёльке», на борту его Не-111 «1G+OL», выполнявшего специальный «экскурсионный» вылет, в качестве «гостей» также находились командир эскадры оберстлейтенант фон Бёст и начальник штаба 4-го воздушного флота генерал Кортен. Помимо них на борту был только один бортстрелок унтер-офицер Вальтер Хольцапфель. Самолет с именитыми пассажирами поднялся в воздух в 12.30 и приземлился в 15.15 [28] .
Примечательно, что уже следующим вечером упомянутые Виетхауп и Хольцапфель снова появились над Новороссийском, только уже на другом самолете – «1G+EL», и на сей раз просто сбрасывали бомбы на порт. А во время посадки в Херсоне «Хейнкель» потерпел аварию и был полностью разбит. Экипаж, правда, не пострадал.
В результате четырех налетов городу и порту были причинены большие разрушения, а возникшие пожары были видны за десятки километров от берега. Среди прочего полностью сгорело здание городского театра.
В тот же день, то есть 24 апреля, отличилась учебно-боевая авиагруппа III./LG1. Шесть Ju-88A нанесли авиаудар по авиационным мастерским, расположенным в районе Круглой бухты Севастополя. В результате сгорели девять самолетов, погибли 48 человек, в том числе генерал-майор авиации H.A. Остряков и генерал Коробков. Еще 13 человек получили ранения.
Тем временем 3-я эскадрилья вместе с Хансом Райфом перебазировалась из уже ставшего родным Кировограда в Херсон, поближе к Крыму. Там летчики были размещены в здании старой школы и жили в комнатах по 26 человек. Местные условия сам Райф назвал идеальными для действий над Черным морем. В следующие дни он выполнил несколько вылетов на разведку погоды, а 28 апреля снова пролетал над хорошо знакомой Керчью. Неожиданно вывалившись из облаков на высоте 2000 метров, «Хейнкель» сбросил бомбы на порт. При этом зенитки даже не успели открыть огонь, а истребители начали взлетать, когда самолет уже уходил в сторону моря.