В связи с этим 15 января в Сарабус прибыл командующий 4-м воздушным флотом генерал-оберст Александр Лёр. Там он встретился с Манштейном, войска которого только что перешли в контрнаступление в районе Феодосии. Ознакомившись на месте с обстановкой, Лёр пообещал оказать помощь. Вернувшись в штаб флота в Полтаву, он провел короткое совещание, по итогам которого было решено создать Специальный штаб «Крым» (Sonderstab Krim). Во главе его был поставлен 49-летний генерал Роберт фон Грайм, ранее командовавший V авиакорпусом.
В его распоряжение были переданы сразу несколько подразделений: 4-я эскадрилья дальней разведки Aufkl. Gr.122, Stab, и III./JG77 (истребители Bf-109), II. и III./StG77 (штурмовики Ju-87), III./KG27 «Бёльке» (бомбардировщики Не-111Н) и III./KG51 «Эдельвейс» (бомбардировщики Ju-88A-4), а также I./KG100 «Викинг», недавно вернувшаяся с отдыха и созданная на основе специализированной авиагруппы цельфиндеров KGr.lOO «Викинг». Кроме того, Специальному штабу «Крым» было оперативно подчинено и недавно сформированное Авиационное командование «Зюд» (Fliegerfuhrer Sud), которое возглавлял оберет Вольфганг фон Вилд [6] . Оно координировало действия летающих лодок Bv-138 и гидросамолетов Ar-196 [7] .
Силы и средства, собранные под руководством фон Грайма, выглядели значительными только на бумаге. В перечисленных подразделениях не хватало самолетов, а поставка боеприпасов и топлива, а также техническое обслуживание сталкивались с большими проблемами из-за необычайно суровой зимы. Взлетно-посадочные полосы в Сарабусе, Херсоне и Николаеве приходилось постоянно очищать от снега и грязи. Запуск двигателей в большинстве случаев осуществлялся с помощью импровизированных обогревателей, часто сделанных из бочек из-под бензина. К ним были подведены длинные, гибкие трубы, которые направляли тепло на двигатели и рули. Для предохранения от замерзания стекол кабин были придуманы специальные деревянные коробы, которые попросту надевались на нос самолетов. Перед вылетом в специальное отверстие вставлялся шланг от печки. Топливо и гидравлические жидкости тоже нередко приходилось подогревать перед заливкой в системы самолета.
Условия жизни экипажей были не лучшими. В большинстве своем они проживали в плохо отапливаемых помещениях, постоянно страдая от снега и метелей. В результате летчики страдали не только от обморожения, но и от нервного истощения.
Впрочем, такое положение было характерно для всего Восточного фронта. По состоянию на 10 января 1942 года здесь насчитывался в общей сложности 1591 самолет всех типов, из которых только 633 (40 процентов) были пригодны к полетам.
Первой крупной операцией Специального штаба «Крым» стала поддержка наступления 11-й армии на Феодосию. «Мессершмитты» из JG77 вели бои с истребителями, а бомбардировщики и штурмовики атаковали скопления советских войск, артиллерийские батареи и взлетно-посадочные полосы. Кроме того, постоянным авиаударам стала подвергаться гавань Феодосии, другие порты на Черноморском и Азовском побережьях, а также пути снабжения через Керченский пролив.
Так, 16 января в 9.00 в Херсоне стартовали бомбардировщики III./KG27, а в 11.00 уже из Кировограда взлетели самолеты I./KG27. При этом первые атаковали порт Феодосии, а вторые – позиции советских войск вокруг него. Над целью по «Хейнкелям» велся сильный зенитный огонь, в результате которого Не-111 «1G+FL» из 3-й эскадрильи получил повреждения, но сумел вернуться на базу с раненым бортмехаником, а вот унтер-офицеру Вальтеру Шаллесу из 9-й эскадрильи пришлось сажать свой «1G+AT» на брюхо недалеко от линии фронта [8] . 2-я эскадрилья бомбила прибрежную дорогу, с малой высоты сбрасывая на колонны советских войск осколочные бомбы. Советских истребителей в воздухе замечено не было, по «Хейнкелям» велся только артиллерийский и ружейный огонь.
Тем временем советский флот продолжал нести потери. На рассвете 16 января, покидая порт после ночной разгрузки, на донной мине подорвался и затонул пароход «Жан Жорес» водоизмещением 3972 тонны. Погибло 40 моряков.
17-го числа налеты на Феодосию продолжились. В частности, 5 Не-111 из II./KG27 снова выступали в роли штурмовиков, с бреющего полета сбрасывая осколочные бомбы и ведя огонь из пулеметов. При этом ответным огнем с земли на одном из самолетов был тяжело ранен штурман лейтенант Лоренц.
В этот же день одиночный бомбардировщик фельдфебеля Хазелбаха из того же подразделения вел вооруженную разведку в районе юго-восточнее Курска. При этом «Хейнкель» не только собрал ценные разведданные для 6-й армии, но и периодически сбрасывал бомбы на обнаруженные советские войска и транспортные средства в нескольких населенных пунктах и в открытом поле. Следующие два дня самолеты KG27 бомбили железную дорогу, ведущую в Керчь, а также сам город.