бы. Маша была благодарна Герману за заботу. Она счастливо улыбнулась ему. А у Геры бешено застучало сердце - сияние Машиных глаз завораживало его больше и больше. Они шли по Покровскому бульвару и с аппетитом жевали пирожки, миновав Яузский бульвар, оба очень захотели пить и на Москворецкой набережной почувствовали двойное удовольствие - приятная газированная вода освежала, а поблёскивающая слева Москва-река улыбалась им солнечным отражением. Гера спрашивал, чем Маша занимается, не отказывается ли от еды. Интересовался настроением Антонины Аркадьевны. Маша уверяла его, что всё хорошо и беспокоиться не о чем. И думала, что впервые за последние месяцы по-настоящему весела. И даже немного счастлива. А когда они добрались до Тверского бульвара, Маша немного погрустнела, она знала, что сейчас на их пути появится метро и, возможно, Герман скажет, что ему пора... Гера же моментально почувствовал изменение настроения своей спутницы. Но он не собирался так скоро расставаться с Машей, хотел как можно дольше любоваться волшебной синевой её огромных глаз. - Маш, давай пойдём помедленнее, - Гера подавил вздох. - Я не тороплюсь увидеться с дедушкой Грибоедовым... Маша спрятала улыбку в уголках губ - Гера не собирался заходить в метро на «Пушкинской», он дойдёт с ней до «Чистых прудов»... ... - Может быть, тебя до уголка проводить? - они стояли неподалёку от памятника Грибоедову. И Герман никак не хотел прощаться, хотя знал, что пора возвращаться на дачу. - Не волнуйся, ты же хорошо меня научил переходить дорогу! Гера рассмеялся. А потом ещё раз, повнимательнее, посмотрел в глаза Маши и, к сожалению, не увидел чувств, которых ждал от неё. Может быть, она и ответила бы ему, но Гера не решался поговорить с Машей об этом. Но зато Гера видел яркую синеву её глаз, а значит приехал он не зря и привезённое им хорошее настроение скрасит Маше дни... ...Герман выбирался с дачи не реже одного раза в неделю. И каждый раз встречал Машу возле Чистого пруда. Договорённости о встречах не было - Машу, будто кто-то звал прогуляться по бульвару именно в то время, когда туда приезжал Гера. Но она не говорила об этом Гере, считая случавшееся совпадениями и радуясь, что благодаря этим случайностям Гере не нужно звонить ей и извещать о приезде. Только август устроил перерыв в их встречах - Елизавета Григорьевна пошла в отпуск, и Герман с Машей решили, что не стоит рисковать, поскольку мама была строгой сторонницей непрерывного отдыха и могла наказать сына за своеволие. Но даже, несмотря на грустную концовку, лето получилось удачным. И Маша временами задумывалась, отчего ей одновременно весело и печально? Почему в отсутствие Геры её грели непривычно-тёплые воспоминания? И почему ей теперь тоскливо без него как-то по-другому, не так, как до их тайных летних прогулок? * * * Маша обрадовалась, когда лето закончилось. Ей было не жаль прихода осени - пусть погода испортиться и придётся доставать тёплую одежду. Зато уроки обеспечат её занятостью, и жизнь приобретёт ритмичность. Одноклассники будут делиться летними впечатлениями, а это в их классе всегда происходило шумно и весело. А ещё... она увидит Геру... И пусть они будут встречаться редко: пусть это будут лишь мимолётные столкновения в школьных коридорах или нечастые праздники с их семьями - Маше хватит недолгого взгляда Геры, чтобы хорошее настроение не покидало её. Сентябрь стартовал, и всё произошло так, как и предполагала Маша - дождь, уроки, английский, кружок филологии, шумные одноклассники и... несколько мимолётных встреч с Германом. А однажды Гера зашёл к Аристовым, принёс земляничное варенье, которое передала его бабушка, но Маша смогла лишь поздороваться с ним - Антонина Аркадьевна расспрашивала его об отдыхе и планах на учёбу. А когда дождь закончил пугать Москву непогодой, началось бабье лето. Погода стояла обворожительная, и тёплые осенние дни казались милее летней жары. И в один из таких фантастических дней Маша поняла, что счастье вернулось к ней, хоть и вернулось другим, совсем не похожим на детское... ...Была пятница и Маша возвращалась с курсов английского. Настроение было улыбчивым - предстоял выходной, а значит сегодня можно не заниматься уроками, можно приготовить для мамы что-нибудь вкусненькое и даже посмотреть с ней сериал. Придаваясь своим приятным размышлениям, Маша даже не заметила двух одноклассниц, стоящих неподалёку от её подъезда. - Маш! - услышала она и только тогда обратила внимание на девушек. - О! Привет, - Маша подошла к ним. Девушки жили в другом месте, и Маша была удивлена их появлению в своём дворе. - Машка, ты в этом подъезде живёшь?! - девушки явно были приятно удивлены. - В этом, - пожала плечами Маша. Девчонки переглянулись и радостно взвизгнули. Обе они были модны, активны и продвинуты - именно так говорили о них приятельницы Маши. Да и Маше они казались развитыми не по годам. - Вы ждёте кого-нибудь? - предположила Маша. Эти девчонки имели одну главную тему для разговора - парни - поэтому Маша и решила, что они караулят очередного претендента на звание суперпарня. - Я и не знала, что у нас тут живёт кто-то их выдающихся представителей сильной половины. - Маш, будь другом, передай записку, - попросила одна. - Этот парень как раз в твоём подъезде живёт! - И кто? - Ковский из 11 «А»! - торжественным шёпотом ответила другая. - Передашь, а? Маша постаралась ничем не выдать своего удивления. И кивнула. Девчонки засовещались о содержании записки, а Маша, поражённая, смотрела на них - эти модницы и ценители мужской красоты выбрали Германа. Германа, который был для Маши другом, очень близким человеком. И о нём она никогда не думала, как о... Девчонки, наконец, закончили, вручили Маше записку и назвали номер квартиры. - Маш, тебе не придётся лишние этажи шагать? - озабоченно поинтересовались одноклассницы. - Не придётся, - Маша подмигнула им. - Не беспокойтесь, я передам! - Спасибо, Маш, - девчонки были довольны. - Может нам повезёт, и он придёт! Мы ему встречу назначили! - Вдвоём! А там уж, кого он выберет! - захохотали девчонки. - Уж кому повезёт! И без обид! Маша пожелала им удачи и вошла в подъезд. Она неторопливо поднималась на свой этаж и размышляла. Что же с ней произошло? Почему у неё защемило сердце, когда она узнала, что Герман стал объектом любовной охоты девчонок? Может быть, именно по этой непонятной причине летом она чувствовала смешанное чувство грусти и счастья? Маша нажала на кнопку звонка квартиры Ковских, и вдруг её озарило - а ведь девчонки сделали хороший выбор! Маша вмиг поняла, насколько Гера красив! Он был шатеном с правильными чертами лица, да и рост его не подкачал, что повышало рейтинг парней у девчонок. Дверь открылась, и перед Машей возник Герман - красивый молодой человек, о котором она только что это поняла. - Маша! - Гера улыбнулся. - Привет! Проходи! Но Маша стояла на пороге - неожиданное понимание затормозило все реакции. Неужели смешанное чувство было симпатией к Гере, о которой она не догадывалась целое лето и которую принимала за дружбу? - Маш, - Герман удивлённо смотрел на неё. - Я... Я к тебе с...миссией, - Маша протянула ему записку. - Вот, просили передать. Поклонницы... - Через порог не передают, - Герман неотрывно смотрел в её синие глаза. - Проходи! Маша переступила порог, а Герман тут же захлопнул дверь. - Маш, давай чайку попьём, бабушка пирожков напекла, - Герман будто не видел записки, которую протягивала ему Маша. - Вкусные пирожки! Помнишь, мы летом часто их ели! Маша опустила руку, в которой держала записку, и кивнула в сторону комнаты. - Я один, - махнул рукой Гера. - Ну, проходи, наконец! Маша скинула туфельки и пошла за Германом на кухню. Да, знали бы её одноклассницы, что объект их грёз пригласил Машу на чай, локти бы себе покусали. Герман поставил блюдо с пирожками на стол, потом наполнил чайник водой и включил его... - Тебе записка, - Маша положила листочек на край стола. - Гера! Он замер, прекратил суетиться возле стола. - Смешно... - Гера взял записку. - И почему девчонки думают, что стоит только им продемонстрировать себя, так и сбудется то, что они себе напридумывали? Маша следила за запиской - Гера не раскрывал её, он просто держал её в руках. - Может быть... Но Маша не закончила свою мысль. Герман разорвал записку. Не читая. - Неужели я, например, не в состоянии увидеть человека, который мне может понравиться? Ведь глупо навязывать себя! Бессмысленно. Герман выкинул записку. И почему-то вымыл руки. А потом очень долго вытирал руки и как-то странно оглядывал кухню, будто попал сюда впервые. - А как ты себя чувствуешь? - Гера подошёл к Маше. А она ощутила, как затрепетало сердце - теперь его близкое присутствие совсем иначе действовало на неё. - Я нормально себя чувствую... - Точно? - Гера улыбнулся и как-то необычно моргнул, видимо волновался. - Давай гемоглобин проверю. Однажды летом он уже проверял гемоглобин Маше и остался недоволен, Гера тогда сказал, что гемоглобин нужно повысить. И, не дожидаясь ответа, он осторожно оттянул Маше нижнее веко и внимательно посмотрел. - Вот сейчас другое дело, - тихо-тихо констатировал Герман. Но не убрал руку. - Всё в порядке... Пальцы Геры скользнули по щеке Маши. Он придвинулся к ней ещё ближе. Посмотрел ей в глаза... И поцеловал... Поцелуй этот сделал ненужными объяснения, на которые не решался Гера. Как только губы их соединились, он тут же обнял её, крепко прижал к себе... А ответ Маши развеял его опасения - он так боялся, что не вызывает у неё сим