И Антонина Аркадьевна была счастлива, видя мужа и дочь, пришедших встретить её. Она с радостью слушала Машу, подробно пересказывающую ей обо всём произошедшем за день, и улыбалась, когда муж хвалил дочь за успехи в учёбе.
- Машке можно поступать сразу во второй класс!
Алексей Алексеевич же улыбался жене и говорил:
- Мы торопиться не будем, пусть лишний годик походит в школу без напряжения.
И действительно, когда Машу записывали в школу, легче было спросить, чего она не знает из программы первого класса.
...В школу Маша ходила с удовольствием. Ей всё нравилось, поскольку учёба доставляла радость - занятия с отцом навсегда привили девочке жажду познания. И учительница хвалила Машу.
- Ваша дочь поразительная умница, - говорила учительница Алексею Алексеевичу. - Машенька всё схватывает налету!
- Это потому, что мой папа - лётчик! - улыбалась довольная похвалой Маша.
А отец с учительницей рассмеялись и ласково посмотрели на девочку.
Учёба в школе была приятностью. Но лучшее время наступало по окончании уроков. Ещё бы, ведь папа, такой красивый, самый лучший на свете, всегда встречал Машу, если бывал дома.
С домашним заданием Маша справлялась мгновенно, и сама просила отца позаниматься с ней «для будущего». В четыре часа к Маше приходила учительница английского языка, которую нанял отец для индивидуальных занятий - в школе английского ещё не было, но Алексей Алексеевич считал, что дочери эти уроки будут кстати. И не ошибся: «англичанка» не могла нарадоваться на Машу и говорила, что заниматься с такой ученицей - одно удовольствие.
Но самая замечательная приятность наступала позже, когда Маша с папой отправлялись на большую вечернюю прогулку по московским улицам. Их путешествие заканчивалось встречей с мамой, и счастье окутывало семью Аристовых...
...Трудности, выпавшие за год до поступления Маши в школу, научили девочку самостоятельности.
А, став ученицей, Маша поняла, что взрослая жизнь пришла к ней. Потому что даже в те дни, когда отец был в полёте, Машины глаза редко приобретали серый оттенок - грустить было почти некогда. Вереница дел не давала девочке унывать.
И ещё появилась одна причина, благодаря которой в жизни Маши стало больше радости...
...Соседи Аристовых - большая семья Ковских были добрыми и отзывчивыми людьми. Дружили семьи давно - почти сто лет - с тех пор, как когда-то предки их поселились неподалёку от Чистого пруда. Ни Ковские, ни Аристовы уже и не представляли, что их соседями могут быть какие-то другие люди. Также как не помышляли сменить место жительства - по их мнению, очаровательнее и благороднее Фурманного переулка с прилегающими улочками, не найти во всём городе.
Ковские и Аристовы помогали друг другу и всячески поддерживали во все времена. И поэтому Елизавета Григорьевна Ковская - подруга и бывшая одноклассница мамы Маши - сказала:
- Тоня, мой Герман станет забирать Машеньку из школы, когда Алексей будет в полёте.
Утром Антонина Аркадьевна провожала дочь до школы, а вот после уроков...
Мама Маши обрадовалась - хотя дочери нужно было перейти всего лишь одну улицу Чаплыгина - неширокую и неопасную - всё же лучше было сделать это не одной. Да и потом, Герман хоть и был всего лишь на два года старше Маши, но всё же вместе детям идти безопасно, да и до квартиры Герман доведёт Машу, а там уж его бабушка проследит, чтобы девочка оказалась в квартире и заперла дверь.
Сообщение мамы о том, что в отсутствие папы Герман будет провожать Машу от школы до дома, вызвало восторг. Ещё бы, ведь ей не придётся оставаться на продлёнке, а значит, не нужно будет лишний раз ходить строем. Маша была счастлива. А тем более ей нравился сын тёти Лизы. Ведь это здорово - Герман будет, хотя бы на время, её старшим братом. О таком замечательном попутчике можно было только мечтать.
Герман. Гера.
ГЕРМАН
Герман Ковский рос хмурым ребёнком. А всё из-за того, что не имел права мечтать. Ни о чём.
Все родные Германа были врачами. Дед с бабушкой когда-то работали хирургами в Центральной клинической больнице. Дядя Германа был психиатром и самоотверженно практиковал в больнице имени Ганнушкина. Тётя Германа всю себя отдала лечению глазных болезней и без устали трудилась в институте Гельмгольца.
Герману внушали, что дядей и тётей нужно гордиться - они талантливы и целеустремлённы. Герман должен обязательно пойти по их стопам и достигнуть не менее престижных высот
Мама Германа - Елизавета Григорьевна - тоже была доктором. И мама тоже являлась примером. Но только таким примером, которому следовать не стоило. Мама была детским доктором. И это было бы нормальным, если бы, по словам деда и бабушки, Елизавета Григорьевна не сломала себе не только карьеру, но и жизнь...