размышлений. И размышления подтвердили ей, что случайные совпадения и есть замысловатые повороты судьбы. Получалось, что Антонина Аркадьевна напрасно стремилась оградить Иришу от каких-либо общественных заведений, поскольку не посещение «Макдональдса» стало причиной заражения гриппом. Этот вирус Ириша могла «подхватить» где угодно - и в ближайшем магазине, и на детской площадке - да и Маша, и сама Антонина Аркадьевна, возможно, «принесли» вирус домой и достался он, к сожалению, именно Ирише. - Грипп мы перенесли, какой-никакой иммунитет приобрели, а поэтому теперь смело будем путешествовать по Москве, - решила Антонина Аркадьевна. - Да и пора уже Ирише знакомиться с окружающим миром более полно! ...А ещё получалось, что родство с Ковскими давало о себе знать. Пусть даже и косвенно. Иришу положили в детскую больницу, где раньше работала Елизавета Григорьевна. Это совпадение дало Антонине Аркадьевне надежду на победу над болезнью. Всё же Елизавета много времени провела когда-то в этих стенах и, возможно, положительная энергия доктора Ковской поможет её внучке выздороветь. Беспокоясь о состоянии Ириши, Антонина Аркадьевна часто задавалась вопросом: «Может быть, стоило сказать Лизе, что Маша забеременела от Германа?» И отвечая себе на этот вопрос, бабушка Ириши мысленно выстраивала в столбики все «за» и «против» и столбик с отрицательными ответами побеждал. И всё же родство с Ковскими, пусть и необнародованное, упорно пробивалось в жизнь Аристовых. По прошествии двух недель со дня госпитализации Ириши, Антонина Аркадьевна поинтересовалась у Маши фамилией замечательного доктора Антона Сергеевича, который лечил Иру, и о котором восхищённо рассказывала Маша. - Сидоров. Могло совпасть имя, могло совпасть отчество, могла совпасть фамилия. Но когда все три компонента оказываются теми же, то, наверняка, речь идёт об одном и том же человеке. - Вероятность слишком велика, - подытожила свои умозаключения Антонина Аркадьевна, но делиться ими с дочерью не стала. Нужно убедиться в своей правоте, тогда и посвящать Машу в этот неожиданный подарок судьбы... ...В день выписки Ириши, Антонина Аркадьевна приехала в больницу с большим букетом розовых гвоздик. Именно этими нежными и одновременно стойкими цветами Аристовы решили отблагодарить доктора за профессионализм и внимание. Антонине Аркадьевне не потребовалось напрягать память и внимание, чтобы определить, что за человек заведует детской больницей. Это был Антон Сергеевич Сидоров - отец Германа Ковского и бывший муж Елизаветы Григорьевны. После развода он остался работать в больнице и вот... достиг должности главного врача. Теперь Антонине Аркадьевне стало понятно столь нежное отношение Антона Сергеевича к Ирише. Сам того не понимая, он подсознательно чувствовал в девочке родную частичку. Антон Сергеевич толком и не знал своего сына, но внучку всё же почувствовал. ... - Маша, - уже вернувшись домой, Антонина Аркадьевна решила посвятить дочь в столь невероятное. - Антон Сергеевич Сидоров - отец Германа. Всё удивительное вмиг объяснилось и систематизировалось в сознании Маши. - Но... - Он, конечно, меня не помнит, - кивнула Антонина Аркадьевна. - Но я-то его помню неплохо... Это точно он! - Невероятно... Зато теперь всё понятно... И, мам, Антон Сергеевич не такой, как Ковские, в нём нет непреклонности и строгости! Антонина Аркадьевна вздохнула: - Жаль, что Лиза с ним рассталась, нужно было противостоять родственникам, а не подчиняться им! - Да, тогда бы всё было бы по-другому... - грудь Маши покинул судорожный вздох: - Если бы... Антонина Аркадьевна обняла дочь. Да, всё было бы иначе, если бы Герман нашёл в себе силы сопротивляться, если бы не позволил мутному потоку увлечь себя. В мутной воде не отражается синева неба и... искажается яркость звёзд. АНТОН СЕРГЕЕВИЧ Антон Сергеевич чувствовал себя человеком, открывшим звезду. Он был безмерно счастлив, глядя на своё сокровище, потому что знал цену жизни без этой прекрасной звезды. Ясная ночь и горящая в тёмно-синем небе звезда стали для Антона Сергеевича краше любого солнечного дня. Столько нежности и душевного тепла Антон Сергеевич ни разу в жизни не дарил и не получал. Не было ещё, за все прожитые сорок пять лет такой радости общения с ребёнком, которая снизошла на него в эти три недели общения с Иришей Аристовой. Крошечная девчушка очаровала и завладела его сердцем. Антон Сергеевич за все годы своей медицинской практики ни разу не испытывал нежелания идти на работу. Выбранная когда-то профессия была смыслом его жизни и делала счастливым. Но когда в больницу попала Ира Аристова, Антон Сергеевич стал стремиться на рабочее место гораздо сильнее, чем прежде. Он жаждал общения с малышкой и знал, что девочка ждёт его. Антон Сергеевич старался во время обхода подольше задержаться у кроватки Иры и ухитрялся в течение дня несколько раз заглянуть к ней. Он впитывал в себя каждое слово, сказанное Иришей, и вбирал в память каждую чёрточку её прекрасного личика. А когда Ириша пошла на поправку и им удалось два раза пообщаться за чашечкой чая, Антон Сергеевич понял, что значит достигнуть счастливой высоты. Эти несколько часов, проведённые с Ирой, словно обогатили его чистым воздухом, которого ему недоставало всё это время. И он жалел, что потерял детские годы своего сына. Иришей Антон Сергеевич восхищался, и всё узнанное от неё вызывало восторг. Ириша восхищала его знанием невероятного количества стихотворений и поражала владением английским языком. Антон Сергеевич был тронут рассказами девочки о её милой бабулечке и самой лучшей на свете мамулечке. Антон Сергеевич улыбался, слушая о том, как бабушка пытается научить её играть на пианино. - Моя мама, когда была маленькой, любила читать и бабушка не смогла уговорить её играть на пианино, - говорила Ира. - А я очень люблю танцевать, и бабушка поэтому начинает смешно ворчать и говорить, что мы с мамой непослушные девчонки. Антон Сергеевич удивился, узнав, что Ира не очень любит кукол. - С ними плохо спать, они твёрдые, - пояснила Ириша. - Я люблю своих зверюшек, они мягонькие! Девочка брала в постель игрушку, наверное потому, что засыпать ей приходилось без мамы. - Мамулечка почти каждый вечер ездит в институт... ...Всё это вызывало уважение к Маше, а тем более она была так молода. Антону Сергеевичу хотелось посмотреть в глаза парня, оказавшегося способным бросить своего ещё не родившегося ребёнка: Антон Сергеевич знал, что в графе «отец» в документах Иры стоит прочерк. Да и что могло заставить этого человека оставить такую замечательную, красивую девушку, как Маша? Антон Сергеевич благодарил Бога за то, что послал ему встречу с Аристовыми и позволил помочь им. И пусть он замечал заинтересованные взгляды сотрудников. Всем было интересно, кем Аристовы приходятся доктору Сидорову, но никто не решался спросить об этом у главного врача. А Антону Сергеевичу всё было безразлично, в конце концов, он впервые использовал своё служебное положение в личных целях. Если это можно было назвать так. И вот теперь Антон Сергеевич не будет видеть своей звезды, его планета сделала поворот, и звезда скрылась за горизонтом. Теперь ему оставались только воспоминания. И ещё игрушечный медвежонок, подаренный на прощание Иришей. - Его зовут Антоша, - смущённо проговорила Ириша. Антон Сергеевич обнял Иру, едва сдерживая слёзы. - Не болей больше, Иришенька, - прошептал он, едва касаясь мягких волос девочки. А потом протянул ей пушистого игрушечного котёнка: - Это тебе... И знаешь, его зовут Антоша... Потом бабушка Иры преподнесла ему большой букет гвоздик и сердечно поблагодарила за выздоровление внучки. - Маша, обращайтесь ко мне по любому вопросу, - Антон Сергеевич протянул ей свою визитку с приписанным домашним телефоном. - Я буду рад помочь вам. Маша кивнула и подарила доктору поцелуй... ...Антон Сергеевич сидел в своём кабинете, его ждало ночное дежурство. Но он не занимался, как обычно, документами. Доктор думал, где в его доме будет жить медвежонок Антоша, подаренный Иришей, и смотрел на гвоздики. Его не покидала мысль, что он когда-то уже встречался с бабушкой Ириши, очень уж знакомым показалось её лицо. Одновременно с этим Антон Сергеевич вспоминал синие глаза Маши, её молодой возраст... и Иришу, родившуюся второго февраля 1996 года... - Маша... с тёмно-синими глазами. Соседи... - сказал Антон Сергеевич вслух, будто озвученная, фраза была способна прояснить его запутавшиеся мысли. - Герман?.. Антон Сергеевич не удивился, когда в ту же секунду отворилась дверь кабинета, и на пороге возник Герман. Его сын. ГЕРМАН Герман впервые видел своего отца таким. На его лице отражались одновременно сожаление, нежность, отчаяние и боль... - Гера, - начал Антон Сергеевич, даже не поздоровавшись с сыном. - Та девушка, Маша... её фамилия Аристова?.. - Аристова, - Герман быстро прикрыл дверь. Сердце Германа билось так сильно, что он напрягся, чтобы лучше слышать отца. - Когда... - Антон Сергеевич вздохнул. - Извини, Гера, но... Вы были с ней близки в начале мая? - В самом конце апреля, - казалось, сердце Германа с каждой минутой убыстряет свой ход. - Двадцать восьмого числа... В девяносто пятом... Антон Сергеевич очень боялся ошибиться, но все факты - и дата, и переезд Аристовых, и отсутствие сведений об отце в документах Иры - подтверждали его чувства к ребёнку. - Мария Алексеевна Аристова родила девочку второго февраля 1996 года, - взгляд