нтона Сергеевича стал строгим и внимательным. - Аристову Ирину Алексеевну... Герман опустился на стул - голова кружилась, и воздуха не хватало. - Почему? Почему Маша не сказала, что забеременела? А когда ей было говорить? Ведь Германа держали на даче, оберегая от контактов с Аристовыми. - Пап... Маша так смотрела, когда я встретил её на лестничной площадке... Но... Я шёл с Юлей тогда... Антон Сергеевич опустил голову. - Пап, но почему же Антонина Аркадьевна не поговорила ни с мамой, ни со мной? Антон Сергеевич поднял голову и посмотрел в глаза сына. Антон Сергеевич знал, почему мама Маши не стала говорить с Елизаветой. Антонина Аркадьевна прекрасно знала Ковских и понимала, что ждёт её дочь, если Герман сам не примет решения. Судьба второй раз приоткрывала Герману завесу, за которой скрывалась жизнь Маши. - Может быть на этот раз тебе повезёт, - сказал отец Герману. - Хотя... Сейчас Герману было бы тяжелее принять решение. Он уже воссоединился с женой и дочерью, посчитав безрезультатную встречу бабушки с Машей знаком судьбы... Может быть, он поторопился? И именно поэтому сейчас вновь, словно отблеск звезды, около его жизни появилась Маша?.. Антон Сергеевич принёс из приёмного покоя листок, на который выписал сведения об Аристовой Ирине Алексеевне, поступившей в больницу двадцать пятого марта. - В день рождения Маши... - Вот адрес, вот номер детской поликлиники, - Антон Сергеевич протянул Герману листок. - Телефона нет. Медсестра, регистрирующая Иру, рассказала: её мама побоялась давать номер телефона, сказав, что по телефону сообщают только худые вести... Маша до того была взволнована в тот вечер... Медсестра сказала, что ей самой пришлось переписывать все сведения из документов, Маша не могла остановить слёзы... А когда Герман взглянул на листок, то новый удар потряс его сердце. - Фурманный переулок?.. - именно этот адрес значился в разделе «Место жительства» Машиного паспорта. - И... это же детская поликлиника, в которой работает мама! Это ведь даже её участок! В глазах Германа зажёгся опасный огонёк гнева. - Не торопись с выводами, - посоветовал отец. - Не торопись. ...Торопиться было бессмысленно. Только дождавшись понедельника, Герман смог бы узнать что-либо. А дождавшись четырнадцатого апреля, Герман отправился в жилищную контору. Сотрудница паспортного стола оказалась сговорчива и за пятьдесят рублей любезно согласилась посмотреть в картотеке, кто прописан по интересующему его адресу. - Аристова Мария Алексеевна. - Одна? - Одна, - кивнула женщина. - Она же и является владелицей квартиры. Конечно, в приёмном отделении больницы переписали адрес из её паспорта и всё... Но вот номер детской поликлиники? - Если Маша была не в состоянии отвечать на вопросы, - размышлял Герман, то, возможно, медсестра просто где-нибудь посмотрела, какая поликлиника относится к нашему району... Получается, что идти в поликлинику не было смысла? Раз ребёнок прописан и проживает по другому адресу, то и прикреплён к соответствующей детской поликлинике. Но вдруг... Вдруг, как только Ира родилась, то документы прислали по адресу прописки матери? И, возможно, удастся узнать, по какому адресу выбыла. Герман взглянул на часы. У матери приём уже закончен, она уже наверняка отправилась обходить участок. Естественно, медрегистратор не нашла в картотеке нужного Герману медицинского документа. - На полочке доктора посмотрите. - Я посмотрела, молодой человек. - А в кабинете может быть? - Елизавета Григорьевна никогда не оставляет карты в кабинете. Герман кивнул - это он знал прекрасно. - У кого вы в последний раз были? Возможно, карту ещё не сдали. - У педиатра и были... А сейчас к оториноларингологу идём. - Ну... Давайте я вам дубликат напишу. Говорите адрес. - Давайте! - он назвал адрес. Герман внимательно наблюдал: регистратор вбила в компьютер данные. Конечно, ничего не нашла и удивлённо посмотрела на него. Но Герман будто и не видел её удивлённого взгляда - понятно, что никаких данных... Герман поспешил ретироваться... ... - Аристова Ирина Алексеевна. Она ведь Германовна, - вздохнул он, уже выйдя из здания поликлиники в Большом Козловском переулке. - Германовна... Он пошёл к дому в Фурманном переулке. Поднимался по лестнице, высматривая номера квартир - Герман знал, что в этой башне по восемь квартир на этаже, но волнение своё мог унять только движением. Добрался до нужного этажа... - Эту квартиру сдают. Соседка моя умерла, родные квартиру продали. Теперь сдают новые хозяева. - А вы знакомы с новыми хозяевами? - Нет. Да и не хочу. У нас больше половины дома теперь - посторонние люди. Всё так изменилось... Герман выслушал все сетования старушки о жизни, которая так изменилась. У Германа внезапно в голове зашумело - почувствовал, что совершенно нет сил. Он побрёл вниз по лестнице... Не захотелось больше не расспрашивать, не пытаться искать. «Хотя», сказанное отцом запульсировало в ушах. - Получается, что снова не судьба... Да и... Чёрт!!! Как только Герман озвучил это, другие, уговаривающе-успокаивающие мысли роем закружились вокруг него. «Маша могла сказать о ребёнке тогда, на лестнице, остановить и сказать!» Герман вздохнул, огромная вина перед Машей стала ещё тяжелее. «Она не захотела... Конечно, ведь узнав, что я женюсь, и увидев меня с Юлей...» Герман побрёл в сторону Садового кольца. «Маша сделала выбор... и за меня сделала выбор. - Герман почувствовал, что разозлился. - Ну что ж, буду жить, как жил... Дочка не капризничает при мне, Юлька творит в постели чудеса и ухаживает за мной лучше родной матери... Что ещё нужно?» Он неспешно шёл по Садовому кольцу. - Мне Маша нужна, - вздохнул Герман и нахмурился. Но выхода не было. Пока не было, а тем более зависимое финансовое положение делало его неуверенным. - Может быть, судьба снова пошлёт шанс на эту желанную встречу? Ведь, как говорится: два раза было, третьего не миновать. Герман не хотел мириться со своими уговаривающе-успокаивающими мыслями, хотя рой дум, кружащийся над ним, имел силу. - По крайней мере, пусть у меня будет мечта! А чуть позже!.. Герман предложил себе гибкое решение, оставив удовлетворёнными и свою душу и того, кто хранит покой его жены.