Впрочем, идеальные колготки, приличное украшение и более подходящий цвет костюма вряд ли смогли бы отменить неизбежное. Едва войдя в шикарный кабинет старшего суперинтенданта Хильера, подтверждающий всеми своими четырьмя окнами, каких олимпийских вершин достиг его обитатель, Барбара сразу увидела вывешенный на стене приказ.
И все-таки она не ожидала, что это наказание обернется таким унижением. Разумеется, старший суперинтендант Хильер всегда был ревностным служакой, но до сих пор Барбаре не приходилось испытывать на себе его карающую длань. Он, по-видимому, решил, что строгого разноса недостаточно для выражения неудовольствия ее возмутительным поведением. Недостаточно было и гневных обличений типа «подрыв репутации всей столичной полиции», «дискредитация беспорочной службы тысяч достойных офицеров», «постыдное клеймо неподчинения, неслыханное за всю историю существования полиции», занесенных в личное дело Барбары, дабы ее будущие начальники знали, с кем им придется иметь дело. В дополнение ко всему этому старший суперинтендант Хильер счел необходимым лично прокомментировать деятельность, которая привела к отстранению Барбары от работы. И, понимая, что без свидетелей он может отчитать сержанта Хейверс, не стесняясь в выражениях, Хильер включил в свою речь рискованные выпады и инсинуации такого рода, какие иной подчиненный офицер – в менее угрожающем положении – мог бы расценить как выход за рамки, отделяющие профессиональное от личного. Но Хильер был отнюдь не дурак. Он прекрасно осознавал, что поскольку наказание не подразумевает увольнение, то Барбара будет вести себя благоразумно и безропотно скушает все его пилюли.
Естественно, ей было очень неприятно слышать из его уст такие выражения, как «тупоголовая дрянь» или «мешок с дерьмом». И она не могла притворяться, что ее не задели прозвучавшие в отвратительном монологе Хильера унизительные оценки ее внешности, сексуальных предпочтений и возможностей как женщины.
Да, она была ошеломлена. И теперь, стоя у окна библиотеки и обозревая здания, высившиеся между Нью-Скотленд-Ярдом и Вестминстером, Барбара изо всех сил старалась унять дрожь в руках и коленях. От пережитого потрясения ее подташнивало, и она судорожно хватала ртом воздух, точно утопающий.
Ее могла бы успокоить сигарета, но, войдя в благословенную безопасность библиотеки, она оказалась в одном из многочисленных запретных для курения помещений Нью-Скотленд-Ярда. В другое время Барбара наплевала бы на все запреты и выкурила сигаретку, но сейчас она не могла себе это позволить.
«Еще одно нарушение приказа, и с вами будет покончено!» – выкрикнул в заключение Хильер, и его цветущая физиономия приобрела кирпично-малиновый оттенок, точно совпавший с цветом галстука, дополняющего его ультрамодный, сшитый на заказ костюм.
Почему с ней уже не покончено – это оставалось загадкой для Барбары, учитывая, насколько враждебно настроен к ней Хильер. Слушая его пламенную речь, она готовилась к неизбежному увольнению, однако ее ожидания не оправдались. Ее отругали, смешали с дерьмом и очернили. Но заключительный выстрел словесной пальбы Хильера не убил ее наповал. Было ясно как божий день, что самому-то Хильеру очень хотелось не только всячески оскорбить ее, но и уволить. И то, что он не смог это сделать, подсказало ей, что на ее сторону встал какой-то влиятельный человек.
Барбаре хотелось быть благодарной. На самом деле она понимала, что даже обязана быть благодарной. Но в тот момент единственным владевшим ею чувством было колоссальное ощущение предательства, порожденное тем, что старшие офицеры, дисциплинарный суд и расследующий жалобы отдел не сумели понять ее правоту. Собрав все факты, думала она, любой здравомыслящий человек мог бы понять, что для спасения жизни ей не оставалось ничего другого, кроме как воспользоваться подвернувшимся под руку оружием. Тем не менее вышестоящие органы усмотрели в ее действиях совсем иные мотивы. За исключением того человека, который встал на ее защиту. И она практически не сомневалась насчет того, кто этот человек.
Когда у Барбары начались неприятности, ее давний напарник, детектив-инспектор Томас Линли, проводил свой медовый месяц на острове Корфу. Вернувшись домой с молодой женой после десятидневного отдыха, он обнаружил, что Барбара отстранена от дел и начато расследование ее недостойного поведения. Пребывая в естественном недоумении, он в тот же вечер примчался к ней через весь город, чтобы услышать объяснения от самой Барбары. Хотя их предварительный разговор прошел не так гладко, как ей хотелось бы, в глубине души Барбара понимала, что инспектор Линли не останется безучастным и не позволит свершиться несправедливости, если у него будет хоть малейшая возможность предотвратить ее.