Его слова звучали так утешительно, что Барбаре вдруг захотелось ухватиться за его приглашение и найти в разговоре с ним желанное успокоение. Но она взяла себя в руки и сказала:
– Видимо, в Пакистане не готовят детей к жизни в реальном мире.
– А каков он, этот реальный мир?
– Тот, что постоянно напоминает нам: мы все одиноки.
– И вы верите, что это правда, Барбара?
– Я не просто верю. Я это знаю. Мы проводим дни, пытаясь сбежать от ночных дум. Мы работаем, развлекаемся, занимаем себя разными делами. Но потом вновь приходит время сна, и от этого никуда не деться. Даже если мы делим с кем-то постель, их способность сладко спать, когда мы мучаемся от бессонницы, достаточно ясно говорит нам, что каждый из нас сам по себе.
– Так подсказывает вам философия или жизненный опыт?
– Ни то ни другое, – сказала Барбара. – Просто такова жизнь.
– Но жизнь можно изменить, – возразил Ажар.
Последнее замечание тревожным набатом взорвалось в голове Барбары и быстро затихло. Если бы это возражение исходило от любого другого мужчины, то его можно было бы истолковать как приглашение к дальнейшему разговору. Но Барбара давным-давно поняла, что она не из тех красоток, с которыми любят поболтать парни. И даже если ей случалось порой выглядеть привлекательно, то сейчас был явно не тот случай. Сумеречное рандеву с коротышкой в мятом льняном костюме, придававшем ей сходство с бесполой поганкой, едва ли возбудило бы даже самого непритязательного кавалера. Поэтому она лишь сказала:
– Ну что ж, бывает и так, – и, бросив сигарету на землю, придавила ее носком туфли. – В общем, приятного вам вечера. Развлекайтесь вместе с русалочкой. И спасибо за сигаретку. Мне ее как раз не хватало.
– Всем чего-то не хватает.
Ажар вновь полез в нагрудный карман. Барбара подумала, что в ответ на ее благодарность он собирается предложить очередную сигарету. Но вместо этого он протянул ей сложенный листок бумаги.
– Сюда заходил сегодня один джентльмен, искал вас. Потом попросил меня обязательно передать вам эту записку. Сказал, что сначала хотел оставить ее в дверной щели, но побоялся, что она пропадет.
– Джентльмен?
Барбара знала только одного мужчину, к которому незнакомый с ним человек мог бы автоматически применить это слово. Она взяла записку, почти не надеясь на такое чудо. И оказалась права, поскольку почерк на листке бумаги, вырванном из блокнота на пружинках, принадлежал вовсе не Линли. Барбара внимательно прочла восемь слов: «Позвони мне на пейджер, как только получишь записку». Далее следовал номер пейджера. Подписи не было.
Барбара вновь сложила записку. При этом она заметила то, что было написано на наружной стороне и что, вероятно, уже увидел и истолковал по-своему Ажар, прежде чем вручил ей послание. На внешней стороне листка крупными печатными буквами было написано: «ДК Хейверс». «К» в данной аббревиатуре означало «констебль». Вот это-то Ажар и понял.
Она встретила его взгляд.
– Похоже, меня опять подключили к делу, – бодро сказала она со всей возможной искренностью. – Спасибо вам, Ажар. Тот парень не сказал, где он будет дожидаться звонка?
Ажар отрицательно качнул головой.
– Он просил только обязательно передать записку вам в руки.
– Ладно. Спасибо.
Она кивнула ему на прощание и, развернувшись, пошла в сторону своего дома.
Ажар поспешно окликнул ее по имени, но, когда она остановилась и оглянулась, он старательно изучал мостовую.
– Не могли бы вы рассказать мне…
Его голос сошел на нет. Он вновь поднял на нее глаза, что, казалось, стоило ему немалых усилий.
– Что рассказать? – как можно спокойнее спросила Барбара, старясь не обращать внимания на холодок, пробежавший по спине.
– Рассказать… как чувствует себя ваша мать, – закончил Ажар.
– Мама? Ну, в общем… Она ужасно расстраивается, когда пазлы не складываются в картинку, а в остальном, по-моему, у нее все в порядке.
Он улыбнулся.
– Что ж, это приятная новость.
И, тихо пожелав ей доброй ночи, ушел в свой дом.
Барбара направилась к своему обиталищу, маленькому коттеджу, прятавшемуся в глубине дворового садика. Увитый ветвями белой акации, он ненамного отличался от отдельного сарая со всеми удобствами. Войдя в дом, Барбара тут же скинула с себя жакет, бросила нитку фальшивого жемчуга на стол, служивший иногда также гладильной доской, и прошла к телефону. На автоответчике не было никаких сообщений. Неудивительно. Она набрала номер пейджера, добавила свой собственный номер и стала ждать.
Спустя пять минут раздался телефонный звонок. Она заставила себя подождать и взяла трубку только после четырех сдвоенных сигналов. Нет никаких причин для отчаяния, решила она.