Линли заметил, что рука Нэн Мейден сжала плечо мужа. Энди Мейден сказал:
– Она выглядела спящей. Белой, как мел, но все-таки просто спящей.
– Как бы я хотела, чтобы этого не было! – сказала Нэн. – Но это невозможно.
«И ничего уже не изменишь», – подумал Линли.
– Энди, мы провели предварительную идентификацию второго убитого. Нам нужно спешно собрать всю информацию. Мы полагаем, что парня звали Теренс Коул. Есть его лондонский адрес, в районе Шоредича. Вам знакомо это имя?
– Так она была не одна? – Взгляд, брошенный Нэн Мейден на мужа, показал полицейским, что он утаил от нее и эту информацию. – Энди?
– Она была не одна, – подтвердил Мейден.
Ханкен прояснил ситуацию для Нэн, объяснив, что все вещи, принадлежавшие, судя по всему, одному человеку, – и позднее Мейденам придется подтвердить, принадлежали ли они их дочери, – все вещи обнаружены на палаточной стоянке в Девяти Сестрах, как и труп молодого парня, у которого при себе не было никаких вещей, кроме одежды на теле.
– А тот мотоцикл, что стоял рядом с ее машиной… – Мейден быстро сложил вместе имеющиеся факты. – Он принадлежал ему?
– Теренсу Коулу, – уточнил Ханкен. – Пока нет никаких заявлений о краже мотоцикла, и никто не приходил забрать его. Он зарегистрирован на адрес в Шоредиче. Мы уже направили туда человека для выяснения дел, но, судя по всему, мы не ошибаемся насчет личности второго убитого. Так знакомо кому-то из вас это имя?
Мейден медленно покрутил головой.
– Коул? Я не слышал. А ты, Нэн?
Его жена сказала:
– Я тоже не знаю его. И Николь… Она рассказала бы о нем, если бы он был ее другом. Она зашла бы с ним сюда и познакомила с нами. Конечно зашла бы, правда? В общем… так она обычно поступала.
Тогда проницательный Энди Мейден, недаром столько лет служивший в полиции, задал логичный вопрос:
– А что, если Ник… – Он помедлил и, словно желая подготовить жену, осторожно положил руку ей на колено. – Что, если она просто оказалась в неудачное время в неудачном месте? Может быть, целью убийства был именно тот парень? Ты как считаешь, Томми?
– В любом другом случае это было бы более чем вероятно, – признал Линли.
– Но не в данном случае? Почему?
– Взгляните на это.
Ханкен положил на стол копию записки, обнаруженной в кармане Николь Мейден.
Мейдены прочли написанные там четыре слова: «Эта сучка поимела свое», а Ханкен сообщил им, что оригинал записки найден в кармане их дочери.
Энди Мейден долго не сводил глаз с записки. Он перебросил красный мячик в левую руку и сжал его.
– О господи. Вы думаете, кто-то пришел туда специально, чтобы убить ее? Кто-то выслеживал ее, чтобы убить? То есть это не было случайным столкновением с чужаком? Или какой-нибудь глупой ссорой по ничтожному поводу? Или всплеском ярости какого-то психопата, убившего ее и того парня?
– Это сомнительно, – сказал Ханкен. – Но вы ведь не хуже нас знаете процедуру следствия.
Этим замечанием он, по-видимому, хотел сказать, что Энди Мейдену как бывшему офицеру полиции известно, что любые версии, связанные с убийством его дочери, будут проработаны.
– Если кто-то отправился в ту рощу специально, чтобы убить вашу дочь, то надо выяснить мотивы его поступка, – добавил Линли.
– Но у нее не было врагов! – воскликнула Нэн Мейден. – Я понимаю, что так готова заявить любая мать, но в данном случае это правда. Николь все любили. Она была добрым человеком.
– Очевидно, что не все, миссис Мейден, – возразил Ханкен.
Он выложил на стол копии анонимных посланий, найденных на поляне.
Энди Мейден и его жена прочли их молча, не выражая никаких эмоций. И Нэн опять-таки заговорила первой. Ее муж не мог оторвать взгляд от писем. Оба они сидели неподвижно, как статуи.
– Это невозможно, – заявила Нэн. – Николь не могла получать такие письма. Вы ошибаетесь, если думаете, что они адресованы ей.
– Почему?
– Потому что мы никогда не видели их. А если бы кто-то ей угрожал, кто угодно, она сразу рассказала бы нам обо всем.
– А если ей не хотелось волновать вас…
– Нет, пожалуйста, поверьте мне. Это не в ее характере. Ей даже в голову не пришло бы оберегать нас от волнений и прочих переживаний. Она всегда предпочитала говорить нам правду. – Нэн наконец пошевелилась, подняла руку и откинула назад волосы, словно это лаконичное движение могло придать больше убедительности ее словам. – Если бы у нее назрели какие-то неприятности, она поделилась бы с нами. Такой она была. Она рассказывала нам обо всем. Обо всем. Честно. – И, бросив серьезный взгляд на мужа, добавила: – Верно, Энди?