Лукас погладил ее по руке.
— Мама, это — я, Лукас, мы направляемся на похороны леди Гренвилл.
Мама, крошечная седовласая женщина, казалась даже меньше Амелии, которая безучастно посмотрела на Лукаса. Амелия давно смирилась с маминым состоянием и старалась не расстраиваться. Теперь мама так редко мыслила ясно… Большую часть времени она считала себя юной дебютанткой, а Лукаса принимала то за отца своих детей, то за одного из своих прежних ухажеров.
Когда мама, сидевшая между ней и Лукасом, успокоилась, Амелия выглянула из окна кареты. За прошедшие два дня она приложила все усилия, чтобы сосредоточиться на поставленных братом задачах. У нее был внушительный список дел, с которыми требовалось разобраться перед тем, как запереть дом и отправиться с мамой в город. Амелия уже написала Джулианне, известив сестру о текущих событиях. Потом начала паковать постельное белье, делать запасы долго хранящейся еды, убирать зимнюю одежду и готовить то, что им с матерью потребуется на период пребывания в городе. Заставляя себя трудиться не покладая рук, Амелия чувствовала облегчение. Время от времени она вспоминала о детях леди Гренвилл, но гнала от себя все мысли о Сент-Джасте — и все же его смуглое красивое лицо неотступно маячило где-то в подсознании.
Отрицать охватившее ее беспокойство было бессмысленно. И все же это было так нелепо! Что из того, если они снова встретятся лицом к лицу после всех этих лет разлуки? Гренвилл просто не узнает ее, а даже если это и произойдет, он даже не вспомнит об их глупом флирте — в этом Амелия нисколько не сомневалась.
Но, пока карета катилась вперед, образы того давнего романа по-прежнему пытались овладеть ее сознанием. Настойчивая потребность предаться воспоминаниям преследовала Амелию с того самого момента, как она встала на рассвете.
Амелия знала, что должна держать эти совершенно ненужные сейчас мысли при себе. Но невольно вспомнила, какой сломленной, буквально уничтоженной она почувствовала себя, когда узнала, что Саймон уехал из Корнуолла… Мало того что он не попрощался, он даже записку не оставил!
И в памяти Амелии вдруг воскресли бесконечные недели душевных страданий и горя, все те ночи, когда она засыпала в слезах…
Что ж, теперь ей следует вести себя гордо, с достоинством, решила девушка. Она должна помнить, что они с графом — соседи, только и всего. Измученная этими мыслями, Амелия обхватила себя за плечи.
— С тобой все в порядке? — Мрачный голос Лукаса ворвался в ее мысли.
Амелия даже не попыталась выдавить из себя улыбку. — Хорошо, что мы — здесь. Надеюсь, у меня будет минутка, чтобы встретиться с детьми до начала службы. Больше всего я тревожусь сейчас за них.
— Дети не посещают балы, — твердо сказала мама.
Амелия улыбнулась ей.
— Конечно нет, — заверила она и обернулась к Лукасу.
— Ты выглядишь очень напряженной, — заметил брат.
— Я слишком озабочена тем, чтобы успеть сделать все необходимое до нашего отъезда в город, — солгала Амелия. — Я так волнуюсь, сижу как на иголках! — Она улыбнулась маме: — Разве это не замечательно — вернуться в город?
Глаза мамы округлились от удивления.
— Мы снова поедем в город?
Эта идея явно привела ее в восторг.
— Амелия взяла мамину руку и сжала ее:
— Да, поедем, как только будем готовы.
Лукас смерил сестру скептическим взглядом:
— Между прочим, если ты думаешь сейчас о прошлом, никто не станет тебя упрекать.
Чуть не задохнувшись от возмущения, Амелия выпустила ладонь матери.
— Прошу прощения? Что ты сказал?
— Это было давным-давно, но я не забыл, как он поступил с тобой. — Лукас сощурился. — Он разбил тебе сердце, Амелия.
— Мне было шестнадцать! — в волнении выдохнула она. Оказывается, Лукас все прекрасно помнил. — Это было десять лет назад!
— Да, именно. И все это время он не возвращался сюда, не заехал ни разу, поэтому могу понять, почему ты немного нервничаешь. Это ведь так?
Амелия вспыхнула:
— Лукас, я давным-давно забыла прошлое.
— Хорошо, — твердо сказал он. — Рад это слышать! — Помолчав немного, брат добавил: — Я никогда не говорил тебе об этом, но время от времени я встречал его в городе. И мы общались довольно сердечно. Ни один из нас не видел смысла таить обиду друг на друга, ведь, в конце концов, прошло так много лет!
— Ты прав — нет ни малейшего смысла таить какие-то обиды, — прошептала Амелия. — Наши жизни никак не связаны, мы пошли разными путями.
Она не поняла, с чего это Лукас общался с Гренвиллом, но брат теперь часто бывал в Лондоне, так что их дорожки, разумеется, рано или поздно должны были пересечься. Амелия с трудом удержалась, чтобы не спросить Лукаса о том, как выглядит теперь Саймон, насколько он изменился. Но забывать об осторожности не стоило. Поэтому она лишь слегка улыбнулась.