Это как вернуться в мою старую хижину, только хуже. Я даже не могу наслаждаться одиночеством.
Я прихожу в ярость, когда понимаю, что мой блокнот пропал. Я хочу написать Кларе, рассказать ей об этой странной ситуации, но в этом доме нет ни ручки, ни бумаги.
Мои мысли возвращаются к Калуму и щемящему одиночеству, которое сжимает мою грудь.
Видя Хлою и Лукаса вместе, я задаюсь вопросом, какой могла бы быть жизнь, если бы мой Альфа не был невменяемым, эмоционально отсталым зверем.
Это могло бы быть здорово.
Я помню руки Калума на мне, выражение его глаз, когда он впервые вошел в меня.
Лицо, которое он скорчил, когда понял, что я Ребекка Грин, а не Ария Дженнингс.
Я не скучаю по нему.
Я не знаю.
Но я не могу остановить вопросы, которые проносятся у меня в голове.
Где он?
Почему он ушел?
Что бы о нем подумала моя мать?
Что бы подумала Клара?
Любопытство берет надо мной верх, и я нахожу Лукаса снаружи, на крыльце, курящим сигарету.
— Я знаю, это отвратительная привычка, — говорит он, глядя в лес. — Хлоя ненавидит это. Я работаю над тем, чтобы бросить.
Я пожимаю плечами.
— Должно быть, у тебя что-то на уме. Ты никогда добровольно не подходила ко мне так близко, — посмеивается он. Я сажусь на гравий напротив него, мой взгляд блуждает по деревьям.
— Расскажи мне о нем, — наконец говорю я, мои глаза фокусируются на том месте, где я наконец призналась Калуму, кто я такая.
— О ком? — Спрашивает он.
Я свирепо смотрю на него.
— Калум, — выдавливаю я. — Расскажи мне о Калуме.
Он ухмыляется, роняя окурок и наступая на него. — До или после того, как ты предположительно умерла?
Я вздрагиваю, чувство вины сжимает мою грудь. — И то, и другое. — Я кладу руки на колени и продолжаю смотреть на деревья, не в силах встретиться с ним взглядом.
— Раньше, — начинает он, — он был лучшим Коллекционером, который у нас был. Мы пришли вместе. Нас обоих завербовали после окончания средней школы. У него не было семьи, а я ненавидел свою. Итак, мы стали братьями.
Я прикусываю губу и жду, когда он продолжит.
— У него были планы создать семью, — продолжил он. — Он экономил каждый пенни, чтобы дать своей Омеге жизнь, которой у него никогда не было. Парень богат, ты знаешь. И предан до мозга костей. Лучший мужчина, которого я когда-либо встречал, — говорит он. Он поворачивает голову ко мне, оглядывая меня с ног до головы. — Затем мы получили новости. О тебе.
Я борюсь со слезами, которые наполняют мои глаза.
— В тот день, когда ты умерла, он умер, — рычит он. — Он перестал есть. Перестал спать. Просто посвятил свою жизнь Коллекционированию. Он ждал тебя все эти годы. Как будто его цель исчезла.
Я обхватываю руками колени и опускаю голову, позволяя слезам течь по щекам.
— Я не разговаривал с ним год. И он звонит мне ни с того ни с сего и говорит, что ты жива, с таким волнением в голосе, какого я не слышал уже целую вечность. Это было гребаное чудо, Ария.
Я тихо плачу, все эмоции прошлого года сразу выплескиваются на поверхность.
— И я не знаю точно, что произошло между вами двумя до того, как мы попали сюда, — продолжает он. — Но я точно знаю, что он не всегда был монстром, каким ты его представляешь. Он поверил, что ты ушла, и после этого ничто не имело значения.
Я вытираю слезы с лица и шмыгаю носом, его слова пронзают мое сердце.
Он закуривает еще одну сигарету. — Черт, это был стресс.
Я посмеиваюсь над абсурдностью ситуации. — Да. Так и было.
— Я ни в коем случае не говорю, что он идеален, — продолжает он. — Он мудак. Но мы здесь, потому что он не может снова потерять тебя.
Тепло разливается у меня в груди, и я думаю о его изумрудных глазах и о том благоговении, которое я увидела в них, когда он поцеловал меня.
— Ты знаешь, когда он вернется? — Я спрашиваю.
— Я не знаю, — говорит он. — Но я точно знаю, что он всегда вернется за тобой.
ГЛАВА 28
КАЛУМ
Я тень, крадущаяся за окном заброшенного клуба.
Два Альфы находятся внутри, оба с Омегами на коленях, которые лапают их тела, пока пьют и курят. Их запах гнилостный, запах множества Омег, смешанный с гнилью их задниц. Они худший тип мужчин, бросающих своих самок ради участия в случайных потаскушках.
Я двигаюсь быстро и бесшумно
Раздается первый выстрел, и Омега кричит, спрыгивая с тела ныне покойного Альфы. Другой сталкивает женщину со своих колен и поднимает руки, страх усиливает его гнилостный запах.