— Хм, — говорит она. — Почему это?
Она болтает со мной так, словно я не вытащил ее только что из подвала ужасов.
— Ты тревожно спокойна для того, кто жил в этой адской дыре, — замечаю я, меняя тему.
Она замолкает, затем кивает.
— Ты самый безопасный человек, с которым я была за долгое время, — мягко говорит она. — И ты любишь мою сестру. Для меня этого достаточно.
Разговор настолько странный, что я уверен, что это из лихорадочного сна.
Ты любишь мою сестру.
Я хочу посмеяться над этой идеей и засунуть ее куда-нибудь подальше, на задворки своего сознания.
Я даже не знаю, способен ли я любить.
Мое сердце замерло, когда я подумал, что Ребекка умерла, и она забрала мою душу с собой.
Ни капли сострадания не осталось во мне в тот день, когда я опустился на землю и Лукасу пришлось поднимать меня с пола.
Когда я бил себя кулаками в кашу и не переставал кричать, пока они, наконец, не накачали меня успокоительным.
И как только я выбрался из темноты, все, что от меня осталось, — это это. Оболочка человека.
Ребекка восстала из мертвых, и я встретил ее жестоко.
Это не то, что такое любовь.
Клара, должно быть, ошибается.
Мы подъезжаем к больнице, и Клара неловко переминается с ноги на ногу.
— Ты не проводишь меня? — Спрашивает она дрожащим голосом.
Я киваю. Я помогаю ей выйти из машины, и она опирается на меня, пока мы идем ко входу. Ее запах похож на запах Ребекки, но более тонкий и нежный. Это успокаивает и приветствует, но совсем не желательно.
Семья.
Это слово мелькает у меня в голове, прежде чем я успеваю остановить его. Возможно, я больше никогда не увижу Клару после сегодняшней ночи, но я все еще тешу себя мыслью о том, что у меня есть сестра.
Было бы неплохо.
Я звоню Лукасу, как только они впускают ее.
— Я нашел ее, — говорю я. — Я отвез ее в больницу Эденвуда.
— Срань господня, — говорит Лукас. — Что случилось?
— Это были Спасители, как мы и думали. Но это был гребаный Дэвид. Возможно, он мертв. Не знаю. Этим занимается Конрад.
Он присвистывает в трубку. — Вау. Там столько всего нужно распаковать. Но с ней все в порядке?
— Она разговаривает, она в здравом уме. Приведи Арию, как только сможешь.
— Абсолютно. Хлоя прямо сейчас собирает для нее сумку, — поспешно говорит Лукас. — Отличная работа, брат. Я могу еще что-нибудь сделать?
— Да. Не говори ей, что это был я, — требую я.
— Что? Почему ты не хочешь, чтобы она знала…
— Потому что дело не в этом. Дело в том, чтобы видеть ее счастливой.
— Верно, но…
— Я собираюсь подождать, чтобы услышать, что происходит, а потом ухожу, — огрызаюсь я.
— Калум, это чертовски глупо…
Я вешаю трубку.
ГЛАВА 29
АРИЯ
Я заглядываю в приоткрытую дверь. Клара тихо плачет на своей кровати, закрыв лицо руками.
Я полностью открываю дверь и подхожу к ней. — Что случилось? — Спрашиваю я.
Она смотрит на меня, ее лицо красное и заплаканное. — Ты действительно хочешь знать?
Я киваю. — Расскажи мне.
— Тебе четырнадцать, ты этого не получишь, — вздыхает она, вытирая нос. — Это вещи Омеги.
Я сижу на ее кровати с широко раскрытыми глазами. — Теперь я должна знать. — Она хихикает, несмотря на слезы.
— Я с ним не пойду.
— Не пойдешь с кем?
— Моим Альфой.
У меня отвисает челюсть. — Но ты должна. Ты должна была встретиться, а потом переехать к нему…
— Бекка. Послушай, — продолжает она. — У меня плохое предчувствие. Как будто что-то очень, очень не так. Я не могу пойти. Я не пойду. — Она качает головой, по ее лицу текут слезы. — Маме придется вышвырнуть меня отсюда, если она хочет, чтобы я уехала.
— Но разве они не могут заставить тебя? — Спрашиваю я.
Она усмехается. — Как заставить меня?
— Полиция или Коллекционеры?
— Бекка, Коллекционеров не существует. Это всего лишь слухи. То, что я Омега, не означает, что я не могу решать, как сложится моя жизнь.
Я киваю. — Ты права.
Она улыбается мне. — Я всегда права, дурочка. — Она вытирает слезы. — И если это случится с тобой, если ты выступишь в роли Омеги, ты не должна идти со своим Альфой, если не хочешь. Насколько это справедливо?
Я пожимаю плечами. — Я не знаю.