Как капо, мы не можем сломаться перед своими людьми. Несмотря ни на что, мы всегда должны оставаться сильными.
Но как только я остаюсь наедине с Франко, мои ноги подкашиваются, и я упираюсь коленями в пол. Упираясь руками в бедра, я не могу даже дышать от сильной боли.
Я чувствую, как рука Франко снова обхватывает мои плечи. Он - твердая сила рядом со мной, в то время как я разрываюсь на миллион кусочков.
Мой голос хриплый, наполненный горем и яростью, когда я шепчу: — Они, блять, распотрошили его, как рыбу.
Мой желудок горит желчью.
— Его сердце было в гребаной коробке.
— Господи, Ренцо, — бормочет Франко. — Мне чертовски жаль.
Повернув голову, я встречаюсь взглядом со своим другом. — Они, блять, выпотрошили моего младшего брата.
Лицо Франко напряжено, и я вижу, что он чувствует мою боль. — Мы убьем всех до последнего ублюдка.
Кивнув, я отчаянно вдыхаю воздух.
Я оставлю Скайлер Дэвис напоследок.
Только когда я похороню почку Джулио вместе с его телом, я обрету хоть какое-то подобие покоя.
Глава 6
Скайлер
Проснувшись на следующий день после операции, я чувствую себя чертовски вялой.
В голове проносится образ привлекательного мужчины, стоящего рядом с моей кроватью, и я хмурю лоб.
Это было на самом деле или во сне?
Я отчетливо помню его. У него были черные волосы, с короткой стрижкой по бокам. Глаза у него были необычного цвета: светло-карие с темно-зеленым кольцом вокруг них. Почти кошачьи.
Он даже рычал, как тигр.
— Эта почка принадлежит мне.
Мои глаза расширились при мысли о том, что я могла увидеть чертового призрака.
— Не говори ерунды, — бормочу я про себя, осторожно пытаясь сесть.
Мой живот болит после операции, но боль гораздо слабее, чем я ожидала.
Откинувшись на подушки, я вздыхаю.
В этот момент в палату заходит папа, и когда он видит, что я очнулась, на его лице появляется улыбка.
— Как ты себя чувствуешь?
Уголок моего рта приподнимается в ухмылке, и я отвечаю: — Сильнее.
Наклонившись ко мне, папа целует меня в лоб, а затем садится в кресло рядом с кроватью.
Взяв меня за руку, он спрашивает: — Ничего не болит?
Я качаю головой. — Есть только небольшой дискомфорт.
— Дай мне знать, если тебе будет больно. Хорошо?
Я киваю, затем смотрю на папу, который выглядит моложе из-за того, что все переживания позади.
— Тебе нужен отпуск после всех тех пыток, через которые я тебя провела. Прости меня за все эти переживания.
Он облегченно вздохнул. — Не за что извиняться, дорогая. У тебя здоровая почка, и, надеюсь, я смогу забрать тебя домой на следующей неделе.
Почесав нос, я хихикаю. — Да, я устала от больницы.
Внезапно меня захлестывает сильная волна эмоций, и осознание того, что я не собираюсь умирать.
Папа делает шаг вперед и, обняв меня, говорит: — Все кончено, милая. Спасибо, что боролась за то, чтобы остаться со мной.
В моей голове проносится воспоминание о посетителе, и я отстраняюсь, чтобы спросить: — Ты знаешь, кто донор?
Папа качает головой. — Это было анонимное пожертвование.
Черт.
Я свожу брови вместе и спрашиваю: — Как ты думаешь, я могу написать благодарственное письмо? Они отдадут его человеку?
И снова папа качает головой. — С ним никак нельзя связаться.
Прежде чем я успеваю продолжить разговор, папа убирает несколько прядей с моего лба и говорит: — Сосредоточься на выздоровлении, чтобы твое тело приняло почку.
Глубоко вздохнув, я откидываюсь на подушки.
Человек, которого я видела прошлой ночью, ни за что не стал бы донором почки. Он бы все еще был не в себе после операции, как и я.
Да, возможно, это был просто сон.
Ну по крайней мере, в моем воображении появился сексуальный мужчина.
***
Ренцо
Сидя на заднем сиденье Бентли, когда Винченцо останавливает его у кладбища, мое горе нарастает, пока не убивает последние остатки моей человечности.
Я открываю дверь и, хотя идет мелкий дождь, не жду, пока кто-нибудь из моих людей принесет зонтик, и иду к месту, где остановился катафалк.
Даже небеса плачут по тебе, Джулио. Вот каким чертовски особенным ты был.
Не дожидаясь распорядителя похорон, я открываю двери в задней части катафалка.
При взгляде на черный гроб боль становится такой охренительно сильной, что я с трудом справляюсь с мрачной реальностью этого дня.
В голове проносится воспоминание о том, как Джулио учился стрелять из пистолета. Он повернулся, и все пригнулись к чертову полу, проклиная его. Он так смеялся, что слезы текли по его лицу.