Джо, ублюдок, которого мы поймали в переулке, не смог добыть никакой информации, и после того, как его семьдесят два часа истекли, мне пришлось убить его.
— Я в порядке, — бормочу я, в моем тоне сквозит нетерпение.
— Я получил камеры, о которых ты просил. Хочешь заехать и забрать их?
— Буду через час.
Мы заканчиваем разговор, и я слушаю, как Элио договаривается с якудзой об условиях поставки Uzis.
Когда он наконец кладет трубку, то бормочет: — Чертовы ублюдки. Я устал от того, что они постоянно пытаются выторговать скидку.
Он выглядит изможденным.
— Ты справляешься с объемом работы? Я могу попросить Карло помочь.
Он качает головой. — Я справлюсь.
— Спасибо. — Мои слова заставили его взгляд переместиться на меня. — Без тебя я бы не справился.
Выпустив глубокий вздох, он кивает, прежде чем спросить: — Ты получил что-нибудь от этого ублюдка?
— Адрес электронной почты. Я отправил его Дарио.
Уголок рта Элио приподнимается. — Хорошо. — Его взгляд сужается на моем лице. — Что будешь делать с доктором и семьей Дэвис?
— Скоро разберусь с ними. — Поднявшись на ноги, я выхожу из кабинета и киваю Винченцо и Фабрицио, чтобы они знали, что мы направляемся к выходу.
Они заняты чисткой своих пистолетов и быстро собирают оружие, а затем бегут трусцой, чтобы догнать меня.
— Куда, босс? — спрашивает Винченцо.
— К Дарио.
Я забираюсь на заднее сиденье Бентли и снова достаю из кармана телефон. Найдя фотографию Скайлер Дэвис, я смотрю на нее.
Я не видел ее с тех пор, как оставил для нее сообщение в блокноте.
Как только я узнаю, какая группа стоит за торговлей органами, я убью доктора. Харлана и его дочь я оставлю напоследок.
Особенно дочь.
Честно говоря, я разрываюсь между тем, чтобы вырезать из нее эту чертову почку, пока она в сознании, или заставить ее страдать всю оставшуюся жизнь.
Я запомнил каждую прядку рыжих волос на ее голове, но все равно смотрю на фотографию.
Она выглядит уязвимой и слабой. Легче всего было бы свернуть ей шею, как веточку.
Я представляю, как мои пальцы обхватывают ее горло и сжимают до тех пор, пока по щекам не потекут слезы.
Она будет хныкать и молить о пощаде.
Она, блять, будет задыхаться, а я не проявлю никакой пощады.
— Босс? — говорит Винченцо, чтобы привлечь мое внимание.
Я так глубоко задумался, что не заметил, что мы уже у Дарио.
Толкнув дверь, я вылезаю из машины и иду к лифту. Зайдя внутрь, я вздыхаю и сканирую карту доступа в пентхаус.
У меня есть ключ от домов Дарио и Франко. Это на случай, если дело пойдет наперекосяк и нам нужно будет попасть внутрь.
Двери распахиваются, и, не увидев Дарио в гостиной, я направляюсь на кухню.
— Где ты? — спрашиваю я.
— Решил отлить.
Я открываю холодильник и беру бутылку воды. Когда я делаю глоток, Дарио спрашивает: — Куда ты, черт возьми, подевался?
Я глотаю воду и отвечаю: — Я на кухне.
Через несколько секунд он приходит с небольшой коробкой и ставит ее на остров посреди кухни.
— У меня четыре камеры. Убедитесь, что ничто не загораживает им обзор, иначе мы ни черта не увидим. — Он наклоняет голову. — Может, мне их посадить?
— Нет. Я сделаю это.
Я смотрю на камеры, лежащие на пузырчатой пленке. Они не больше пуговицы. Есть и двусторонние клейкие подушечки.
Взяв в руки лист, я спрашиваю: — Это сработает?
— Либо так, либо возьми клеевой пистолет. Но и эти сгодятся.
— Лучше бы они сработали, — бормочу я.
— Неблагодарная задница.
Уголок моего рта приподнимается, и Дарио улыбается так, будто только что произошло чудо.
— Нужно что-нибудь еще? — спрашивает он.
— Нет, насколько я могу судить. Я буду на связи. — Взяв коробку, я направляюсь к лифту.
— В эти выходные выступает моя балетная труппа. Хочешь прийти на представление?
Усмехаясь, я качаю головой. — Опера и балетные пачки - это по твоей части, брат. — Заходя в лифт, я качаю головой. — Ты единственный, кому нравится это дерьмо.
— Я единственный, у кого есть вкус, — кричит он, прежде чем двери закрываются.
Впервые за две недели на моем лице появляется настоящая улыбка, но она быстро исчезает, когда я думаю о том, как проникнуть в дом Харлана Дэвиса, чтобы установить камеры.
Я хочу видеть каждое движение Скайлер.
***
Воспользовавшись глушителем беспроводной сигнализации, который стоит слишком дорого, я вхожу в особняк через одно из окон.
Когда мои ноги коснулись плитки, я огляделся и обнаружил, что нахожусь в столовой.
Глаза уже привыкли к темноте, я двигаюсь к дверному проему и осматриваю открытое пространство фойе на предмет движения, а затем крадусь влево, где нахожу кухню.