— Отдохни немного, — приказываю я.
— Ч-что?
Мой взгляд переходит на ее лицо, и она отшатывается, обхватывая себя руками за талию.
— Ты действительно хочешь, чтобы я повторил?
Она быстро качает головой и спешит к кровати. Когда она ложится, ее тело выпрямлено, а от нее волнами исходит напряжение.
Я подхожу ближе и смотрю в ее испуганные глаза, которые сверкают, как океан, когда солнце светит на воду.
— Спи, topolina. Тебе понадобится отдых для того, что будет дальше.
Вместо того чтобы умолять о жизни, она дрожащим голосом просит: — Пожалуйста, не убивай моего отца.
— Ты не в том положении, чтобы просить меня об этом, — напоминаю я ей.
Она садится и, смахивая слезу со щеки, говорит: — Я сделаю все, что ты захочешь. Пощади моего отца. Пожалуйста.
Я не планировал убивать Харлана. Во всяком случае, не скоро. Я хочу, чтобы он страдал, зная, что его драгоценная дочь у меня.
Поднеся правую руку, которая все еще держала пистолет, к ее лицу, я провел стволом по мокрому, оставшемуся после ее слез, лицу.
— В следующий раз, когда я отдам приказ, ты выполнишь его без колебаний.
Она быстро кивает.
Когда я разворачиваюсь и ухожу, она спрашивает: — Пощадишь моего отца?
Я останавливаюсь в дверях и говорю: — Все зависит от того, насколько хорошо ты будешь себя вести.
Когда я выхожу из комнаты, Карло захлопывает дверь и запирает ее.
— Дай мне ключ, — приказываю я, протягивая ему пистолет.
Получив ключ, я кладу его в карман и возвращаюсь в другую комнату, где меня встречают встревоженный отец и трусливый доктор.
— Что вы сделали со Скайлер? — спрашивает Харлан, его голос охрип от того ада, через который я его протащил.
— Я устроил ее на кровати, — честно отвечаю я, зная, что это заставит его волноваться, не изнасилую ли я Скайлер.
К моему удовлетворению, Харлан выдыхает воздух, и его цвет лица становится еще более серым.
— Пожалуйста, не причиняй ей вреда. Я умоляю тебя. Я отдам тебе все, что у меня есть.
Мои губы изгибаются, и я начинаю хихикать. Подойдя ближе к Харлану, я наклоняюсь к нему и шиплю: — Я заставлю ее пожалеть о том, что она родилась.
Я наблюдаю, как в его глазах появляются слезы, а черты лица сжимает невыразимый страх.
Я придвигаюсь еще ближе, пока мы не оказываемся почти нос к носу, а затем говорю: — Я заставлю тебя испытать всю ту боль, которую испытываю я, и даже больше. Из-за тебя я вынужден жить без брата, а ты будешь жить без дочери, зная, что я буду трахать ее до тех пор, пока она не станет лишь призраком той девушки, которую ты вырастил.
— Пожалуйста, — вздохнул он. — Я сделаю все, что ты захочешь.
— Я хочу только одного, а она у меня уже есть. — Отстраняясь, я улыбаюсь еще шире. — Твоя драгоценная маленькая дочь теперь принадлежит мне.
Черты его лица снова наполняются болью, и, видя, какую невыносимую боль причиняют ему мои слова, я испытываю удовлетворение.
Я наклоняю голову и вдыхаю его.
Я заставлю их страдать, Джулио. Я заставлю их заплатить.
Я смотрю на Харлана, пока он не опускает голову, и беззвучные рыдания сотрясают его плечи.
— Я не знал, что они убьют твоего брата, — плачет он.
Я снова подхожу ближе и шепчу ему на ухо: — Ты бы все равно сделал это, чтобы спасти свою дочь. Ты бы убил пол Нью-Йорка, если бы это было необходимо, чтобы сохранить ей жизнь, потому что ты любишь ее. — Я отстраняюсь и, схватив его за челюсть, заставляю посмотреть на меня. — Я любила своего брата, а ты отнял его у меня.
Я отступаю назад, и мой взгляд устремляется туда, где в углу притаился доктор.
— Доктор Бенталл, — говорю я и жду, пока он посмотрит на меня, прежде чем продолжить, — наслаждайтесь своей последней ночью. Завтра я вас убью.
Кровь отливает от его лица, и я наблюдаю, как он понимает, что ничего не может сделать, чтобы остановить меня.
Выходя из комнаты, я слышу, как Эмилио закрывает дверь, прежде чем запереть ее.
— Пусть люди по очереди охраняют заключенных, — говорю я Карло, который стоит прямо за мной.
— Хорошо, босс.
Мы спускаемся по ступенькам, и пока я направляюсь в офис, Карло идет туда, где собралась группа моих солдат.
Я нахожу Элио за столом, и он поднимает на меня глаза, глядя на экран компьютера.
— Веселишься? — спрашивает он.
Я опускаюсь на диван и бормочу: — Мне нужно выпить.
Элио встает и идет к небольшому шкафчику с алкоголем, где наливает немного виски в стаканчик. Он приносит мне напиток и садится рядом со мной.
— Спасибо, — говорю я, делая глоток.
Откинув голову на спинку дивана, я закрываю глаза.
— Мексиканцы довольны АК.
— Хорошо, — бормочу я.
— Якудза хочет пятьдесят полноавтоматических пистолетов Glock 17. Их нужно переделать, — сообщает он мне.