От этой мысли в моем сердце вспыхивает надежда, и я бросаюсь к отцу, который с трудом поднимается на ноги.
Я обхватываю его руками и обнимаю, шепча: — Ты в порядке?
— Не волнуйся обо мне. Что случилось? Он что-то сделал с тобой?
— Нет. Я просто спала, — отвечаю я.
— Хватит устраивать воссоединение, — говорит Ренцо, его тон низкий и мрачный. — Позовите доктора Бенталла.
Тот же охранник, что и вчера, подходит к доктору Бенталлу и заставляет его встать на колени. Доктор, который лечил меня последние три года, совсем не похож на образованного и уверенного в себе человека, которого я успела узнать и которому доверяла.
Его лицо сильно опухло после вчерашнего избиения, и мне жаль его, несмотря на то что он совершил непростительное преступление.
— Есть последние слова? — спрашивает Ренцо.
Мои глаза становятся широкими, как блюдца, когда он задает этот вопрос.
Нет.
Доктор Бенталл смотрит на Ренцо и говорит: — Я посвятил свою жизнь спасению людей.
— И все же мой брат мертв, — огрызается Ренцо. — Сколько раз ты покупал органы на черном рынке?
— Не так много, — отвечает доктор Бенталл. — Может быть, семь или восемь раз.
Ренцо качает головой. — А ты знаешь, что в Мексике убивают здоровых детей ради торговли органами?
Доктор Бенталл молчит.
Я этого не знал.
Ренцо тянется за спину и достает пистолет из пояса брюк. Его пальцы сгибаются вокруг рукоятки, прежде чем он подходит к доктору Бенталлу.
Я дико трясу головой и кричу: — Не надо! Пожалуйста, не убивайте его.
Ренцо переводит взгляд на меня, и в следующее мгновение пистолет нацелен на отца. Я бросаюсь к отцу, держа руки широко раскрытыми, как будто это сделает меня больше.
— Нет! Я умоляю тебя. — Я снова качаю головой.
— Выбирай. — Единственное слово Ренцо тяжело падает в комнате. — Твой отец или твой врач.
В ужасе я могу только смотреть на этого жестокого человека.
Его рука возвращается к доктору Бенталлу, и он прижимает ствол прямо к его лбу. — Считай это милосердной смертью, доктор. Я мог бы разорвать тебя на части.
Доктор Бенталл зажмуривает глаза.
— Поблагодари меня за то, что я проявил милосердие, — требует Ренцо.
Боже правый.
— Б-благодарю вас.
Раздается такой громкий выстрел, что я дергаюсь, а в ушах звенит, когда доктор Бенталл падает на бок, а из пулевого ранения в его голове сочится кровь.
Я смотрю, как лужа крови растекается по полу, и мое тело вздрагивает, словно в конвульсиях. Я тяжело дышу, но кажется, что воздух не доходит до моих легких.
Ноги подкашиваются, и я опускаюсь на пол, зрение помутнело от невыносимого шока, вызванного смертью доктора Бенталла.
— Скайлер, — плачет папа и падает на колени рядом со мной. — Дыши, милая.
— Уберите беспорядок, — слышу я приказ Ренцо.
В комнату входят мужчины, и когда они вытаскивают тело доктора Бенталла, на его месте остается кровавая полоса.
Слезы увлажняют мои щеки, и я продолжаю задыхаться, как рыба на суше.
— Скайлер, посмотри на папу, — слышу я, но не могу ничего сделать, кроме как продолжить задыхаться от ужаса.
Ренцо подходит ближе и приседает передо мной. Взяв мой подбородок указательным и большим пальцами, он поднимает мое лицо вверх, чтобы я встретилась с его глазами.
Выражение его лица мрачное и неумолимое, когда он приказывает: — Дыши, topolina. Я не хочу, чтобы ты умирала по моей вине, пока что.
Я продолжаю задыхаться, слезы текут по моему лицу.
— Дыши! — сердито кричит он.
В ужасе я пытаюсь сделать болезненный вдох, и из моего горла вырывается приглушенный звук.
— Пожалуйста, развяжите меня, чтобы я мог взять ее на руки, — умоляет папа. — Ей нужно успокоиться, а крики на нее не остановят приступ паники.
Ренцо отталкивает отца, и тут я испытываю сильнейший шок в своей жизни: безжалостный босс мафии обхватывает меня руками, притягивая к своей груди.
Опустив рот к моему уху, он проводит рукой по моим волосам и шепчет: — Дыши, или твой отец умрет.
Еще один приглушенный звук вырывается из моей груди, но мне удается набрать воздух в легкие.
Когда я делаю еще один вдох, Ренцо говорит: — Ты больше никогда не утешишь свою дочь, Харлан. Она моя.
Я пытаюсь вырваться из его объятий, но он крепко сжимает меня в объятиях, пока я не оказываюсь прижатой к его груди.
Я чувствую запах его древесного лосьона после бритья.
Я чувствую его силу.
Я слышу его ровное сердцебиение.
И тогда я понимаю, в какую беду попала. Там, где мое сердце трепещет, как птица в клетке, сердце Ренцо стабильно.
Даже убийство человека не может заставить его сердце биться чаще.