— Да, я начинаю думать, что Франко может быть прав.
Что?
Ничего не объяснив, он выходит из комнаты, оставляя меня в полном замешательстве.
Качая головой, я вспоминаю наш разговор, пока иду к шкафу и натягиваю свитер.
Это первый раз, когда Ренцо потрудился спросить меня о том, что я чувствую.
Странно.
Кто такой Франко и в чем он прав?
Идя к дверному проему, я сжимаю зубами нижнюю губу. Мне незачем покидать свою спальню. Мы уже поужинали.
Тем не менее Ренцо выглядит спокойным и готовым к разговору.
Может быть, мне удастся его образумить, а если нет, то я смогу посеять в нем сомнения, добавив к тому, что Дарио сказал ему на прошлой неделе. Очевидно, что это его беспокоит, иначе он не стал бы спрашивать меня, считаю ли я себя невиновной.
Выходя из своей комнаты, я бросаю взгляд на закрытую дверь в конце коридора, прежде чем направиться к лестнице.
На полпути вниз по лестнице раздается громкий раскат грома, после чего пентхаус погружается в темноту.
У меня вырывается писк, и я дергаюсь от испуга. — Проклятье!
Я не слышу ничего, кроме дождя, и жду мгновения, пока мои глаза привыкнут к темноте.
Жуткое ощущение пробегает по позвоночнику, и я оглядываюсь через плечо. Увидев силуэт Ренцо, я говорю: — Я здесь. Просто на случай, если ты меня не видишь.
Его тон - низкий шепот, от которого по моему телу пробегают мурашки. — Я прекрасно тебя вижу, topolina.
Мои мышцы инстинктивно напрягаются, как будто они распознают хищный тон раньше, чем мой мозг.
Когда Ренцо приближается ко мне, я делаю еще один шаг вниз и едва не теряю равновесие от того, что ни черта не вижу. Его рука обхватывает меня за бок, и я остаюсь на месте, пока он двигается передо мной.
Ренцо прав. Я начинаю привыкать к новым обстоятельствам, потому что мое сердце больше не колотится как сумасшедшее от страха. Даже если дыхание учащается, мне не грозит гипервентиляция.
Вместо этого я слишком остро ощущаю его мощное присутствие, когда запах его лесного одеколона наполняет воздух, которым я дышу.
Я начинаю думать, что у этого человека отличное ночное зрение, потому что он захватывает мою челюсть и откидывает голову назад без каких-либо усилий с его стороны. В его глазах блестит свет, отчего он выглядит еще более хищным.
Он прижимается ко мне ближе и, держа свое лицо в дюйме от моего, говорит: — Меньше всего нам нужно, чтобы ты сломала себе шею на лестнице.
В момент, последовавший за его словами, воздух вокруг нас наполняется странным напряжением. Он шипит от электричества, как будто вот-вот ударит молния.
Его голова начинает опускаться, и я втягиваю шокированный вздох, прежде чем задержать его.
Что он собирается делать?
Конечно... нет, не собирается.
Неужели?
Его теплое дыхание обдувает мои губы, заставляя их покалывать. Мой желудок делает кувырок, а мозг пытается придумать, как мне реагировать.
Воздух вокруг нас начинает искрить еще больше. Его рука, прижимающая меня к себе, напрягается. Его тело прижимается ближе к моему.
Святое дерьмо.
Внезапно включается свет, и, увидев, как близко к моему лицу находится лицо Ренцо, мое сердце мгновенно забилось, как у дикой лошади, пытающейся выбраться из горящего сарая.
Не прошло и секунды, как Ренцо отпускает меня и спускается по лестнице, а затем идет в гостиную.
Ошеломленная до глубины души, я остаюсь стоять на середине лестницы.
Я кладу руку на свой вздрагивающий живот и глубоко вдыхаю воздух.
Неужели это только что произошло?
Неужели он собирался поцеловать меня?
Но почему?
Я должна быть в ужасе, если это действительно так.
Повернув голову, я смотрю на Ренцо, который наливает себе виски.
Может...
Может быть...
Может, Дарио достучался до него, и он смягчился по отношению ко мне?
Мое сердце начинает биться совсем по другой причине.
Если я смогу заставить Ренцо заботиться обо мне, он, возможно, сохранит жизнь отцу. Может быть, он подарит мне свободу.
Поднимая и опуская грудь, я наблюдаю за тем, как горячий босс мафии делает глоток виски, глядя на огни города за окном.
Глава 24
Ренцо
Прошло две недели с тех пор, как я забрал Скайлер, и, когда я смотрю прямую трансляцию на экране телевизора, становится ясно, что Харлан Дэвис сходит с ума.
Небритый, равнодушный, похудевший, он похож на смерть.
Мой взгляд перебегает на Скайлер, которая убирается на кухне после того, как мы только что поужинали.