— Не знаю. — Папа обводит взглядом кухню, смотря куда угодно, только не в сторону камеры.
— Я здесь, папочка, — шепчу я.
— Мы скучаем по тебе, Скайлер, — говорит Луиза, полагая, что я ее слышу. — В доме тихо без тебя, и я случайно могу отравить твоего отца до того, как ты вернешься.
Я хихикаю, и улыбка расплывается по моему лицу.
— Надеюсь, мы скоро снова увидимся, — говорит папа.
Я тоже на это надеюсь.
Может, я попрошу Ренцо? Сейчас все не так плохо, как раньше, и он может разрешить мне видеться с папой раз или два в неделю.
Они перестают разговаривать со мной, и пока папа продолжает есть, Луиза протирает прилавки.
Наблюдая за ними, я думаю о своей проблеме.
Пока Ренцо на свободе, возможно, убивает кого-то, я пытаюсь понять, что мне делать.
Честно говоря, я злюсь на себя. Я была инициатором поцелуя и не остановила его, когда он зашел дальше.
Нет, я расслабилась и наслаждалась оргазмом.
А он даже не кончил.
Я облажалась, и теперь не знаю, что делать. Я чувствую себя дерьмом из-за того, что довела его.
Я просто хотела, чтобы он достаточно заботился, чтобы отпустить меня. Меньше всего я хочу, чтобы он влюбился в меня и пострадал.
Да, давайте не будем обращать внимания на свои эмоции, потому что все это одностороннее со стороны Ренцо, верно?
Я пытаюсь прогнать эту мысль, не желая проверять свои чувства, потому что они не имеют значения. Я не собираюсь быть той безумной пленницей, которая влюбляется в своего похитителя.
Я слышу, как открываются двери лифта, и, когда я встаю, чтобы пойти в свою комнату, Ренцо огрызается: — Сядь на место.
Я делаю, как он говорит, и не отрываю глаз от экрана телевизора.
Когда я слышу, как он поднимается по лестнице, мой взгляд переходит на его спину, и я смотрю ему вслед, пока он не исчезает в коридоре.
В моей груди зарождается непрошеная эмоция, смесь сильного влечения и грусти, но я снова всеми силами игнорирую ее.
— Кто бы это мог быть? — слышу я голос папы, возвращающего мое внимание к телевизору.
Я наблюдаю, как он выходит из кухни и появляется на другой камере с видом на фойе.
Он открывает дверь, и я не узнаю мужчин.
— Могу я помочь? — спрашивает папа.
— Да. — Один из мужчин протискивается в фойе и, оглядевшись по сторонам, спрашивает: — Вы дома один?
— Эй, вы не можете просто так врываться в мой дом, — огрызается отец.
Мужчина подает знак рукой, и двое других мужчин направляются на кухню.
Что, черт возьми, происходит?
Когда мужчина неожиданно ударяет отца, я вскакиваю с дивана и кричу: — Ренцо!
— Мы здесь потому, что ты не умеешь держать язык за зубами, — усмехается мужчина.
— Что? — задыхается папа.
Остальные мужчины затаскивают Луизу в фойе, а четвертый блокирует входную дверь.
Моя рука взлетает вверх, чтобы прикрыть рот, и, когда Ренцо спускается по лестнице, я показываю на телевизор. — Они в моем доме! Люди, которых ты ищешь, причиняют вред моему отцу!
Его глаза перебегают на экран, пока он достает свой телефон, чтобы кому-то позвонить.
Я снова прикрываю рот, когда вижу, как мужчина наносит папе множественные удары.
Боже. Нет!
— Элио, возьми группу людей и тащи свои задницы в особняк Дэвисов. Ублюдки из Жатвы собираются убить Харлана и скрыться. Вперед! — приказывает Ренцо.
Когда мужчина слезает с отца, я облегченно вздыхаю, но тут он достает из-за спины пистолет, и у меня немеют ноги.
— Нет! — кричу я, когда он направляет ствол на Луизу.
— Ты и этот гребаный доктор не смогли держать язык за зубами, и теперь Ренцо Торризи и Дарио Ла Роза рыщут по городу в поисках нас, — говорит мужчина, его тон угрожающий и мрачный. — Где доктор?
— Мертв, — отвечает отец, его голос дрожит. — Ренцо уже убил его.
— Вот что бывает, когда ты, блять, болтаешь, — говорит мужчина, не сводя глаз с Луизы.
— Подождите! Подождите! — кричит папа.
Ренцо хватает меня и, когда из телевизора раздается выстрел, прижимает мое лицо к своей груди.
Нет.
— Господи, мать твою, — рычит Ренцо, прежде чем отпустить меня и схватить за руку.
Меня дергают в сторону лифта, и когда он нажимает на кнопку, чтобы двери открылись, я оглядываюсь через плечо. Я вижу, что Луиза лежит на полу, вокруг ее головы образовалась лужа крови, а тот, кто с пистолетом, стоит перед отцом.
— Я люблю тебя, Скайлер, — кричит отец. — Для меня было честью быть твоим отцом. Я так горжусь тобой, милая.
— Ренцо, — кричу я, и слезы начинают струиться по моим щекам.
— Не смотри, — огрызается Ренцо, поворачиваясь ко мне.