— Нина…
— С ней все в порядке, Костя, — мягко говорит женский голос. — С ней все в порядке. Пожалуйста, оставайся с нами. Борись, Костя. БОРИСЬ.
Но я не могу. Больше нет. Только не после всей этой жизни. С Ниной все в порядке. Мой ангел жив. Моя бабочка снова полетит.
Для меня этого достаточно.
Одна хорошая вещь.
Писк превращается в один долгий звук. Значит, ничего нет.
Глава 20
Костя
Каким-то образом, сверх всякой причины и вероятности, я снова просыпаюсь. Но на этот раз я знаю, что не умер. Или, по крайней мере, пока нет.
Но на меня нацелен пистолет. И на другом конце мужчина, у которого есть несколько причин убить меня.
Во-первых, потому, что не так давно я направил на него пистолет с твердым намерением нажать на курок. Во-вторых, потому что он думает, что я расстрелял вечеринку его семьи. Но самое главное, потому что я предполагаю, что у него сложилось впечатление, что я похитил его сестру, чтобы жестоко расправиться с ней в своем убежище.
Что я в некотором роде и сделал.
Виктор Комаров смотрит на меня поверх дула пистолета. Рядом с ним стоят Лев и Николай с одинаково бледными лицами, тоже с пистолетами.
— Есть одна-единственная причина, по которой ты еще не умер, — рычит Виктор.
— И что же это такое?
— Потому что я хочу, чтобы моя сестра снова разговорила со мной.
Моя челюсть сжимается.
— Где она? — спросил я.
— Ты забрал ее, Костя.
— Где же она?! — Реву я. Даже Виктор, кажется, застигнут врасплох этой вспышкой ярости. Но он не опускает пистолет.
— Ее могли ранить или убить.
— Именно поэтому я и забрал ее, — рычу я. — И я никогда не собирался причинять боль…
— Пожалуйста, — угрожающе шипит Виктор. — Не подыгрывай мне и не лги. Ты пытался похитить мою сестру, чтобы добраться до меня.
Мой рот истончается.
— Да, хотел.
Его губы растягиваются в усмешке.
— Так почему бы мне не убить тебя прямо здесь?
Я свирепо смотрю на него.
— Как ты познакомился с женой, Виктор?
Он рычит.
— Я бы был здесь очень осторожнм, Костя.
— Я не боюсь тебя, Виктор.
— Это ошибка.
— Но я тебя уважаю. — Я улыбаюсь.
— Это чувство не взаимно. Продолжай.
Я пожимаю плечами.
— Ты забрал ее-я имею в виду свою жену, Фиону. Да? Чтобы расплатиться с долгом?
Его челюсть скрипит.
— Я знаю о тебе все… все о тебе…
— Я в курсе, — огрызается он.
— Это еще одна причина убить тебя, — ворчит Лев рядом с ним.
Я перевожу взгляд на него, потом на Николая.
— Федор был твоим отцом.
Лев молчит.
— В самом техническом смысле этого слова, — хмыкает Николай. Он подходит ко мне ближе и заглядывает в глаза. — Знаешь, я его застрелил.
Я киваю.
— Прямо в голову. И знаешь что? — Он улыбается. — Мне это понравилось. Это было освобождением, и я сделал бы это снова.
Мои губы складываются в линию.
— Тебя это злит? — Говорит Николай с улыбкой, испытующе глядя на меня.
Я спокойно встречаю его взгляд.
— В основном меня воспитывал Федор. Он был мне больше отцом, чем когда-либо был тебе, или, может быть, тебе тоже, — ворчу я, поворачиваясь к Льву.
Рука Виктора сжимается.
— Я бы очень, очень осторожно подбирал следующие слова…
— Так что, надеюсь, это придаст серьезности тому, что я скажу тебе, что одобряю, — тихо говорю я. Я снова перевожу взгляд на Николая. — Я знаю, что он сделал с твоей матерью. — Я хмурюсь. — Мне очень жаль. И я рад, что ты нашел свое завершение.
— Ты понимаешь, что я солгал ему, чтобы завоевать его доверие, чтобы хладнокровно выстрелить ему в голову. — Николай прищуривается.
— Если ты пытаешься добиться от меня реакции, то не добьешься, — рычу я. — Он был твоим кровным отцом. Он был тем человеком, который вырастил меня, избил, был газлайтером и превратил в щит из-за своей трусости. — Мои глаза сужаются. — Я сбежал из тюрьмы, чтобы отомстить за мысль. С тех пор я понял, что мысли, которые у меня были, были ошибочными и извращенными. — Я пожимаю плечами. — Я не оплакиваю человека, которого ты застрелил, Николай. И у меня нет ни малейшего желания мстить за него кому бы то ни было.
Молодой человек сжимает челюсти. Но он медленно кивает. Я перевожу взгляд на Льва. Он тоже медленно расслабляется. Только Виктор все еще кажется напряженным, все еще смотрит на меня, все еще наставляет на меня пистолет.