По выражению ее лица я вижу, что она считает будто я сморозила глупость. Я имею в виду, за мной уже таскается отрубающий руки предполагаемый убийца. Что будет, если я соглашусь? За мной будет ходить еще один парень, пока не поймает мою тень? Если это вообще когда-нибудь случится.
Я в отчаянии скрежещу зубами. Не хочу прожить всю свою жизнь с таким приложением, словно с лишней конечностью. А она у меня будет в обоих сценариях. Один будет меня защищать, а второй… Я не знаю. Вредить мне? Любить меня?
В любом случае я не хочу ни того, ни другого.
– Думаешь, Арч мертв? – спрашиваю я, не сумев унять дрожь в голосе.
Она кривит губы.
– Не знаю. Это определенно вероятно. Но также вероятно и то, что он отрубил ему руки и отпустил в качестве предупреждения. Мы не узнаем, пока Арч не объявится… или наоборот.
Я киваю.
– Я подумаю о телохранителе. Сначала давай посмотрим, как сработает эта система сигнализации.
– Ладно, а теперь я собираюсь избавиться от этих рук. Я вернусь через час, и мы напьемся вусмерть.
Мои глаза увеличиваются.
– Дайя, ты не обязана этого делать. Это и так нездорово, и я не хочу, чтобы тебе приходилось…
Серьезность на ее лице заставляет меня остановиться, и мои слова обрываются.
– Я вижу кое-что и похуже каждый день, Адди. Иди в дом, а я скоро вернусь.
Сглотнув, я киваю и поворачиваюсь к своей двери, бросая последний тоскливый взгляд на удаляющуюся лучшую подругу, и задаюсь вопросом, во что, черт возьми, она ввязалась, если каждый день видит вещи похуже, чем отрубленные части тела.
– Они все мертвы.
Эти слова – бомба, взорвавшаяся в моем ухе, прямо как у того судьи в «Законопослушном гражданине».
– Что-что?
– Вся семья Арча была убита. Его отец, два брата, дядя и оба кузена. Подробностей я не знаю, потому что было сработано чертовски чисто. Ни свидетелей. Ни улик. Ничего.
– О боже. Думаешь, это был мой преследователь?
Она вздыхает, и даже через телефон я понимаю, что она крутит свое кольцо в носу.
– Это довольно сложное преступление, но отнюдь не невозможное. Ходят слухи, что, когда Арча объявили пропавшим после твоего звонка в полицию, Коннор начал разбрасываться серьезными обвинениями в адрес их конкурентов. Похоже, полиция считает, что это их рук дело, но из-за отсутствия доказательств, повесить вину не на кого.
Я зажмуриваю глаза, в висках расцветает головная боль.
– Значит, преследователь в самом деле убил Арча.
– Возможно, – осторожничает она. – Если бы Арч вернулся домой до того, как его семья была стерта с лица земли, он бы рассказал, кто его искалечил, и Коннор не стал бы нарываться на их врагов. Так что, думаю, вполне правдоподобно, что остальных убили именно из-за обвинений Коннора.
В моей голове столько эмоций, что я не могу разобраться в обуревающих чувствах. Я чертовски напугана тем, что моя тень кого-то убил.
Но ведь Арч был злым человеком.
Разве это не должно иметь значение? Но если быть до конца честной, я абсолютно уверена, что на самом деле он убил Арча лишь потому, что тот меня трогал, а не из-за его преступлений.
– Если честно, Дайя, я чувствую какое-то облегчение. Теперь семья Арча не явится за мной, хоть я и ощущаю себя эгоисткой, говоря это вслух.
– Тогда мы обе эгоистичные сучки, потому что я тоже чертовски рада этому факту, – я фыркаю в ответ на ее энтузиазм. – Послушай, Талаверра были очень плохими людьми. Не только у Арча была плохая история. Против Коннора выдвигались обвинения в изнасилованиях, а их отец, должно быть, сам обучал их, как насиловать и избивать женщин, потому что его послужной список… еще хуже.
Я киваю головой, забыв, что она этого не видит.
– Я точно не буду оплакивать их смерти, – бормочу я.
После этого мы вешаем трубки, нам обеим нужно поработать, однако мои мысли продолжают блуждать.
Я правда не печалюсь, узнав о судьбе семейства Талаверра, но в глубине моей головы все еще сидит тревога, что моя тень – именно тот, кто в ней повинен.
С тех пор как пропал Арч, прошла уже неделя, а мой преследователь так и не объявился. Не могу сказать, что он все еще не шныряет вокруг, но не дает о себе знать.
Друг Дайи установил в моем доме новую систему сигнализации и камеры, и мне стыдно от того, как часто я их проверяю.
Наивная часть меня надеется, что теперь, когда у меня есть эта система безопасности, он будет держаться подальше. Но несмотря на то, что я принимаю множество глупых решений – а я действительно принимаю их много – я не настолько глупа, чтобы верить, что он не появится здесь в ближайшее время.
Я потягиваюсь, морщась от того, как ломит спину, – барный стул на моей кухне мало помогает поддерживать осанку, пока я пишу. Сейчас я работаю над новым фантастическим романом о девушке, сбежавшей из рабства, и срок, который я сама себе установила, стремительно подходит к концу.