– Будь осторожен, Зед, – говорит моя правая рука, Джей. Его хакерские навыки почти так же хороши, как мои, и это только потому, что его учителем был я.
Я основал целую организацию, занимающуюся исключительно противодействием торговле людьми. А начинал как хакер, раскрывающий правду о нашем коррумпированном правительстве. Потом, когда я лучше понял их истинную природу – порочность их болезни, это переросло в личную расправу над каждым из этих больных ублюдков, начиная с самых низов.
Для того, чтобы королева стала уязвимой и слабой, необходимо уничтожить всех рабочих пчел в улье.
Но быть хакером и наемником одновременно я не могу; что мне действительно нравится делать, так это самому всаживать пули в их головы.
Поэтому я пересоздал свою организацию «Зед» с нуля, навербовав в команду хакеров, чтобы те помогали наемникам выполнять их работу: вступать в бои, ликвидировать цели и безопасно вывозить жертв. Своих наемников я дислоцировал в местах с высоким уровнем торговли людьми, и к каждому такому месту прикреплена его собственная команда хакеров. Теперь «Зед» разрослась настолько, что подобные команды есть в каждом штате, а также и за пределами страны.
Джей – единственное ухо, которое мне требуется; его мастерство эквивалентно тому, что могли бы сделать лишь три хакера вместе. И он единственный, кому я могу доверить свою жизнь.
Я не признаю сантиментов Джея.
Мне на хрен не нужна удача. Только мастерство и терпение. И того и другого у меня в избытке.
Подкрадываясь к двери, я плотно прижимаюсь всем телом к стене, меня невозможно обнаружить.
Когда я добираюсь до двери, то слышу тихий щелчок отпираемого замка.
Это Джей.
Несмотря на ветхость здания, оно оснащено новейшими технологиями, где только можно.
Лидеры группировки хотят создать этому месту видимость старости и заброшенности, чтобы оставаться незамеченными. Но еще сарай должен быть и совершенно неприступным для любителей заброшек и граффитистов.
– Все чисто. Системы отрублены на ближайшие десять секунд, так что входи.
Я быстро поворачиваю ручку и проскальзываю внутрь, приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы протиснуться в нее. Металлическая дверь за мной бесшумно закрывается.
Старое здание внутри представляет собой преимущественно открытое пространство. Я вошел через заднюю дверь, которая ведет в тускло освещенный коридор. Впереди и слева открывается вид на площадку, где раньше были установлены станки; когда-то здесь был завод по производству резины.
Именно тут и держат девочек.
До моих ушей доносятся приглушенные звуки – это плач и стенания страдающих девочек. Мое зрение заволакивает обжигающая белая ярость, но я не теряю самообладания и не бросаюсь прямиком к ним.
Никто не в состоянии исполнять эту чертову работу и оставаться равнодушным, иначе этих девочек никто и не стал бы спасать.
Но это трудно. Эти ублюдки пробуждают во мне все самое худшее.
– Перекрыл камеры. У тебя час до сброса системы, прежде чем меня выбросит из нее, – сообщает Джей.
Но мне нужно всего десять минут.
Оставаясь в тени, я пробираюсь по коридору и выглядываю из-за угла. На площади примерно в сто квадратных метров разбросаны узкие койки. У каждой из них металлический шест, закрепленный в земле. И к каждому такому столбу металлическим ошейником прикована девочка, это не дает им возможности отойти от своих лежанок ни на метр.
Я сжимаю кулаки до онемения и вытаскиваю из кармана джинсов пистолет.
Если они заметят, что кто-то лежит, остальные незамедлительно откроют огонь, а потому мне нужно действовать быстро и осторожно.
Проявят ли они небрежность к девочкам, сложно сказать. Эти люди понимают, чем рискуют, если их лидеры узнают, что была убита девственница. Это значит, что из чьих-то карманов вынут деньги, а его голову насадят на кол, чтобы преподать урок остальным.
Но некоторых из этих парней куда больше заботит их собственная шкура, даже если это означает, что они получат по шапке.
Как и сказал Джей, передо мной трое; они стоят на страже – совершенно не догадываясь о моем присутствии.
Тупые ублюдки.
Я никогда не пойму, как люди могут не ощущать опасность, когда она держит их прямо за задницу.
Это дерьмо поражает меня.
В один быстрый бросок я расправляюсь со всеми тремя. Их тела падают, и несколько девочек вскакивают с мест. Кто-то плачет и прижимается к земле, но есть и те, кто хранит гробовое молчание. Для маленькой девочки нормальной реакцией был бы вопль, но эти уже привыкли к смерти.
Пятеро мужчин в яме с девочками синхронно поворачивают головы, их лица в считанные секунды меняют выражение от удивления до настороженности и ярости. Они моментально хватаются за оружие.