Закрыв глаза, я сосредотачиваюсь на его прикосновении.
— Лекс..., — я поворачиваюсь к нему лицом.
Он ставит крышку на бутылку и смотрит в мои глаза, отстраненно, и я чертовски ненавижу себя за то, что заставляю его чувствовать себя так.
— Пожалуйста, послушай меня. Мне очень жаль. Я не должна был говорить эти вещи. Я не имела в виду даже половины. Я..., — путаю слова, не в силах передать то, что мне нужно сказать, — Я так стараюсь, Лекс. Да, я хочу тебя физически, но это гораздо больше. Ты не просто человек, которого я подобрал на улице и трахнула, так что нет, я хочу тебя не только за это. Мне жаль, что я заставила тебя так себя чувствовать. Мне просто нужно...
— Время, я понял.
Он спрыгивает с кровати и объявляет, что собирается помочь Элайдже на кухне.
***
— Рокки, где ты находишь эти шутки? — Адриана сморщилась, задавая этот вопрос.
Мы сидим на пляже у костра, и Рокки, как обычно, смешит нас своими грубыми шутками. Слава Богу, Уилл решил остаться в доме друга по соседству, потому что Рокки ничего не сдерживает. Когда речь заходит об этом человеке, у него нет никакого фильтра.
— Я не знаю... где-то в сети.
— О, точно. То, что ты выложил на днях, было таким мерзким.
— Тебе понравился статус, — рычит он, вызывая Адриану.
Мы все смеемся, но я не могу не заметить, как тихо ведет себя Лекс.
— Чувак, ты есть на Фейсбуке? — Рокки поворачивается к Лексу.
— Нет, у меня нет времени на эту фигню.
— Но как насчет всех этих красоток из старшей школы? Ты должен дать Чарли фору.
Я сижу и молча жду, что он ответит на вопрос Рокки. Я бы удивилась, если бы никто больше не заметил напряжения между нами.
— Девушки в моей средней школе были ничего особенного. А те, что в колледже, не лучше, — бормочет он.
— Тогда почему ты женился на Саманте? — промурлыкала я.
Его взгляд переходит на меня, в нем тлеет обида. Это не тот разговор, который следует вести у костра на глазах у всех, но я никогда не знала всей истории, а теперь хочу знать.
Он опускает глаза на группу: — Я думал, что люблю ее.
— Как долго вы были женаты? — Никки задает вопрос, ее внезапное спокойное поведение по отношению к нему застает меня врасплох.
— Женаты полтора года. Вместе три года.
— Как ты сделал ей предложение?
Я поворачиваюсь лицом к Никки, уколов ее кинжалом за назойливые вопросы, несмотря на мое любопытство. Лекс молча смотрит на огонь. Он не из тех людей, которые открыто говорят о своих чувствах, поэтому я ожидаю, что он скажет ей не лезть не в свое дело.
— Она любила животных. Она хотела учиться на ветеринара, но ее отец не согласился, поэтому он заставил ее изучать бизнес. Мой друг знал владельца зоопарка Сан-Диего. Мы запланировали выходные, и я организовал частный просмотр. Ее любимым животным был ленивец. Мы отправились в ту часть, где они находились, и она была в восторге от детеныша ленивца. Он был дружелюбным, и работник зоопарка разрешил ей подержать его. Она была счастлива, но спросила, зачем ленивцу ошейник, если он находится в контролируемой среде обитания. Она расстегнула ошейник, и вот, пожалуйста, коробочка с кольцом. Я встал на колено, и все остальное стало историей.
— Чувак, это потрясающее предложение, — подбадривает Рокки.
— Да, только намного лучше, чем делать предложение, когда твоя девушка едет на тебе в кузове грузовика? — Никки укоряет.
— Ну, ты же согласилась. Не может быть все так плохо, — Рокки подмигивает.
Это была прекрасная история, хотя мое сердце опускается на дно океана, когда он рассказывает ее. Не в силах справиться со своими эмоциями и тем, куда они направляются, я извиняюсь и иду обратно в дом.
Я нахожу свои ключи, права и куртку, затем иду к дому, где припаркован мой мотоцикл. Шлемы лежат на руле, поэтому я хватаю один, кладу другой на крыльцо и иду обратно к нему, запрыгивая на него.
Звук ревущего двигателя успокаивает меня. Когда я поправляю шлем, меня обхватывают руки. Не оборачиваясь, я с замиранием сердца понимаю, что это он.
В зеркале заднего вида я вижу, что он уже надел запасной шлем. С его руками, крепко обхватившими меня, я уезжаю, выбирая другой пляж для посещения, а не место прошлой ночи.
Скорость набирает обороты, мой гнев нарастает, поскольку скорость намного превышает установленный законом лимит. Сделав резкий поворот, я въезжаю на пляж и останавливаю мотоцикл, резко спрыгиваю с него и в ярости снимаю шлем.
— Какого хрена ты сел на мотоцикл? — кричу я ему.
— Шарлотта, пожалуйста. Я...
— Нет, Лекс, — прерываю я, указывая на него пальцем, — С меня хватит! Я так устала. Я не могу больше играть в эту игру. Это слишком утомительно. Дела с Джул..., — я прервалась, не желая продолжать.
— Что ты собираешься сказать о Джулиане? Это то, к чему все свелось? Ты не можешь справиться с нами, поэтому выбираешь Джулиана?
— Лекс, мы слишком разные.
— И потому что это не с ним, ты думаешь, что это любовь?
— Я никогда этого не говорила.
— Ну, Шарлотта... Я. Блядь. Люблю. Тебя, — кричит он, поднимая руки в воздух, — Я всегда любил тебя. Знаешь, ты тоже причинила мне боль, и вот я пытаюсь бороться за нас, хотя ты продолжаешь отталкивать меня. Ты говоришь мне, что это между ним и мной. Ну, вот я и здесь. Скажи это раз и навсегда мне в лицо, и я клянусь, если ты выберешь его, я уйду. Ты больше никогда меня не увидишь.
Я стою там, молча столкнувшись с ультиматумом.
Несмотря на мою силу и желание держать себя в руках, стены рушатся, и слезы беззаботно падают по моим щекам.
Его выражение лица сразу же смягчается, и его руки обхватывают меня так крепко, что я не могу позволить ему уйти, потому что если он это сделает, я буду винить себя до конца жизни.
— Лекс, я так боюсь снова потерять тебя.
— Шарлотта, посмотри на меня... пожалуйста.
Он берет меня за подбородок, поднимая мою голову, так что наши глаза встречаются. Они сияют так ярко, захватывая меня, унося в особое место, которое под силу только ему.
— Ты не сможешь. Я не позволю, чтобы это случилось с нами.
Наклонив голову, он целует слезы с моей щеки, заставляя их исчезнуть.
Мы стоим здесь, как долго, я не знаю. Уставший, он тянет меня за собой, и мы садимся на песок, его руки обхватывают меня, чтобы защитить от океанского бриза.
— Лекс, ты когда-нибудь думал о том, чтобы оставить ее ради меня?
— Все время, черт возьми. Я прокручивал разговор в голове, все планировал. Я доходил до предела. Я знал, на сколько жизней это повлияет, но мне было все равно. В тот день, когда я планировал сказать ей, она бросила бомбу, — его голос дрожит, воспоминания причиняют боль, — Я так ненавидел ее в тот момент. Мои родители и Адриана были так счастливы. Когда она попала в больницу, потому что ей было больно, и после рассказов моей матери о потере ребенка, я понял, что если что-то случится, то это будет моя вина.
Я замерла, не в силах осмыслить его слова. Всеми фибрами своего существа я пытаюсь сменить тему. Я слабая, я знаю это. Жизнь жестока. Я усвоила это тяжелым путем, но открывать этот темный, жестокий мир - не способ начать жизнь заново.
— Я чувствовал себя таким зажатым, Шарлотта. Никакого контроля над своей жизнью, — он крепче прижал меня к себе, коснувшись губами моих волос, — Сейчас я, может, и контролирую, но все решения принимаю я. Мне не перед кем отвечать, кроме себя. Я думал, что именно так я хочу жить, но без тебя нет жизни. Ты должна знать, что все, что мне нужно, - это ты.