К тому времени, как я прибываю в Хитроу, Кейт забронировала для меня места в бизнес-классе и рейс отправляется через час. На рейсе не так много народу, и к моменту посадки я удобно устроилась в своем кресле и стала ждать вылета.
Шарлотта: Он мой жених. Он относится ко мне так, как я заслуживаю, чтобы ко мне относились. Мне не нужно ругаться с ним каждый раз, когда я его вижу.
Я не отвечаю ей сразу, заставляя ее молча страдать, как она страдала со мной. Положив телефон в карман, я закрываю глаза, отчаянно нуждаясь в сне, чтобы отключить свой бешеный разум. Я едва спал прошлой ночью в самолете до Лондона, не говоря уже о том, что дважды в день посещал спортзал, чтобы избавиться от напряжения, которое постоянно висит на моих плечах.
Раздается объявление, что мы скоро приземлимся в аэропорту Кеннеди. Я потираю лицо, пытаясь проснуться. Не могу поверить, что я проспал весь полет - это совсем на меня не похоже. Снова пристегнув ремень безопасности, я смотрю в окно.
Я привык к перелетам и редко провожу достаточно времени в одном месте. Лондон - это дом, но даже там я редко провожу много времени. Мама и папа по-прежнему живут в Кармеле, но большую часть времени проводят в заграничных поездках, а Адриана переехала в Бруклин вместе с Элайджей.
Когда мы прилетаем, я быстренько забегаю в мужской туалет, чтобы помыть лицо. Подумав о быстром удовлетворении в кабинке, я решаю отказаться, моей руке нужно время на восстановление.
Быстро пройдя через аэропорт, я вызываю первое попавшееся такси и называю адрес работы Шарлотты, надеясь, что она все еще там.
Я: Я не делюсь. Ты, должно быть, уже знаешь это. Я вернусь в Манхэттен в следующую пятницу, когда мы сможем обсудить это с глазу на глаз.
Я заставляю себя ей лгать, имея в голове план. Всего через двадцать минут она узнает правду.
Пока такси едет по улицам, я смотрю в окно, не в силах сосчитать, сколько раз я был на Манхэттене за последние девять лет. Подумать только, все это время она была здесь. После того как Брайс рассказал мне о ее доме в Коннектикуте, это не имело смысла. Но потом она сказала, что жила у своей бабушки, так что я предполагаю, что она унаследовала его.
Жизнь изменилась для нас обоих. Кто бы мог подумать девять лет назад, что мы оба окажемся здесь? Я все еще не мог смириться с тем, что она окончила Йельский университет и открыла собственную юридическую практику. Я горжусь всем, чего она добилась, но, конечно, я не могу сказать ей об этом - она никогда не хочет ни о чем говорить, всегда закрывает мне рот, если я подхожу слишком близко. В редкие моменты, когда она открывается мне, я впитываю все, что она мне дает, но потом она понимает, что натворил, и снова ставит между нами стену.
Я расплачиваюсь с водителем, вылезаю и смотрю на здание перед собой. Моя электронная почта продолжает пикать, зная, что последствия неявки на сегодняшнюю встречу будут абсолютным кошмаром.
Войдя в вестибюль, я направляюсь прямо к лифтам. Вытащив телефон из кармана рубашки, я открываю сообщение, отправленное две минуты назад. Я читаю ее слова, и моя кровь закипает, когда они проникают в меня, проводя своими острыми краями по моей коже.
Ревность и ярость - вот что привело меня сюда в первую очередь, но я не хочу ничего, кроме как разорвать его на куски и вычеркнуть из ее разума и сердца. Она моя гребаная девочка! А я - идиот, который слушает всех остальных, вместо того чтобы следовать своим инстинктам.
Я поднимаюсь на лифте на ее этаж, мой взгляд прикован к дверям. Лифт открывается, и передо мной стеклянные двери с надписью Mason & Romano. Пока я иду к ним, Эрик закрывает за собой дверь.
— Лекс! Что ты здесь делаешь?
— Шарлотта здесь? — мой тон жесткий, предупреждающий Эрика о моих намерениях.
— Она все еще в своем кабинете, — он впускает меня, но прежде чем полностью закрыть дверь, говорит: — И она одна.
Из двойных дверей, на которые указал Эрик, льется слабый свет. С каждым шагом меня охватывает гнев, руки автоматически скручиваются в кулаки, так и хочется размахнуться и ударить стену после того, что она сказала в своем сообщении.
Возле окна она стоит тихо, погруженная в раздумья. Думает ли она обо мне? Выражение лица у нее страдальческое, и мой гнев внезапно сменяется состраданием. Я устал жить без нее, и она должна это знать.
Проходят секунды, а я все стою на месте, наблюдая за ней, за ее выражением лица, за ее дыханием.
Сейчас или никогда.
— Мы закончили, Шарлотта?
Двадцать восьмая глава
Чарли
Я наконец сдаюсь, выражая свои эмоции в взрывном тексте.
Я: Прекрати относиться ко мне так, будто я твоя! Думаешь, это было справедливо, что мне пришлось делить тебя с Самантой? Думаешь, было справедливо, что мне пришлось узнать через городскую шлюху, что человек, который владел моим сердцем и душой, обрюхатил свою жену, когда обещал мне, что больше не будет с ней трахаться? Ты не представляешь, каково это - быть брошенным единственным человеком, которому ты доверил свою жизнь, единственным человеком, который был всем твоим миром, а потом даже не получить «шанс попрощаться». Да, я люблю Джулиана, и да, я буду продолжать видеться с ним. Может быть, теперь ты поймешь, каково это. То, что произошло той ночью, было ошибкой. Огромной ошибкой. Все кончено, Лекс. Все кончено.
Я отправила сообщение, мое сердце бешено билось в груди. Хотя я злюсь на него, еще больше я злюсь на себя за то, что позволила этому случиться. Неужели я действительно думала, что поцелуй сотрет прошлое или даст мне завершение? Шрамы до сих пор остаются во мне, и как бы я ни старалась их стереть, они навсегда останутся частью меня.
Смотрю в окно, наступает темнота. На улицах по-прежнему много людей, город никогда не затихает, несмотря на время суток.
Итак, я совершила ошибку, большую ошибку.
Я вздыхаю вслух, это чувство обиды, нет смысла отрицать его. Я знаю, что приняла правильное решение, сказав ему оставить меня в покое, но мне нужна развязка, верно? Черт, Чарли, честно, что, черт возьми, с тобой не так?
— Все кончено, Шарлотта?
Голос позади меня — всего лишь иллюзия. Не делай этого снова, Чарли, болей за того, кто никогда не станет тем, кто тебе нужен.
— Скажи мне, что все кончено.
Я не смею ни пошевелиться, ни выпустить ни единого вздоха. Мои конечности полностью застыли на месте. В моей груди сердце колотится все громче и громче, шум становится все более невыносимым.
Позади меня раздается глубокое, тяжелое дыхание, волосы на руках встают дыбом, а по позвоночнику бегут мурашки. Медленно повернув голову, я встречаюсь с его глазами на другом конце комнаты.
С каждым шагом он приближается ко мне, температура в комнате становится удушающе жаркой, и мое дыхание учащается.
Он останавливается совсем рядом со мной, достаточно близко, чтобы я почувствовала его запах.
— Нет, Чарли.
Протянув руку, он проводит пальцем по моей ключице, и мое тело напрягается от его прикосновения.
— Лекс, что ты здесь делаешь?
— Ну, ты сказала, что ты не моя. Я не принимаю такие вещи близко к сердцу, а может, и должен. Очевидно, что ты забываешь, кому ты принадлежишь. Кому ты всегда принадлежала, — его глаза пылают, тон его голоса доминирующий, но спокойный. Такое спокойствие пугает меня, потому что я знаю, что это означает только одно — у меня нет шансов сбежать.