Это отличный отвлекающий маневр, и он не знает ничего другого.
— О, да! Давай проследим, чтобы папа поехал на другой машине. Он ни черта не умеет водить.
— Уилл, — восклицаем мы с Шарлоттой в унисон.
Что вы скажете ребенку, который ругается при вас?
— Извините, — он склоняет голову, и мы изо всех сил стараемся подавить смех.
Мы возвращаемся в дом и идем каждый в свою сторону, чтобы принять душ. Я подумываю пробраться в комнату Шарлотты, но знаю, что она занята тем, что набирает ванну для Уилла. Вместо этого я принимаю душ один и думаю, стоит ли мне подрочить, но я бы предпочел вдуть ей.
Когда мы одеваемся для карнавала, я наконец-то нахожу момент, чтобы отвести Шарлотту в сторону, когда остальные выходят на крыльцо.
— Итак, почему ты не хочешь выйти за меня замуж?
— Что?
— Уилл спросил... почему ты не выйдешь за меня?
— Лекс, ему семь.
— Ответь мне, — требую я низким голосом, стараясь не вызвать сцену.
— Ну, для начала, мы даже не встречаемся. Ты никогда не спрашивал меня, и я помню, что в последний раз, когда ты был женат, ты не смог сохранить верность. Где гарантия, что ты не сделаешь этого со мной?
— Это не я сейчас встречаюсь с двумя людьми.
— Пожалуйста, не влезай в это, Лекс.
— Значит, ты мне не доверяешь? Это все?
— Лекс, дело не только в доверии. Есть много вещей.
— Например? Скажи мне, Шарлотта. Как, по-твоему, я могу читать твои мысли?
Уилл хватает Шарлотту за руку, говоря, что пора идти.
Возможно, разговор был прерван, но, черт побери, я найду способ снова поднять эту тему. Возможно, сегодня вечером. Может быть, мне нужно влить в нее еще немного алкоголя, чтобы она открылась мне.
Мы вшестером идем в парк, где проходит карнавал. Это типичный карнавал с американскими горками, гоночными машинками, колесом обозрения. Шарлотта, Адриана, Рокки, Никки и Уилл идут к гоночным машинкам. Там довольно длинная очередь, поэтому мы с Элайджей стоим в стороне и ждем, пока они закончат.
— Итак, эти выходные выглядят многообещающе для вас двоих, — говорит Элайджа.
— Правда? Я не могу ее понять. В одну минуту она меня ненавидит, в другую - хочет дружить. Но она сдерживается, и я не знаю почему.
— Даже если у тебя были свои причины, когда ты оставил ее, представь, если бы роли поменялись. Трудно пережить обиду. Я удивлен, что она позволила тебе зайти так далеко. Чарли - жестокая женщина. Дай ей время. Она должна принять это решение самостоятельно. Не дави на нее.
— Я устал ждать, — произношу я с разочарованием, — К тому же, я думаю, что она все еще трахается с Джулианом.
— Честно, Лекс, ты действительно в это веришь?
— Я не знаю. Она не отрицала этого. Мне нужно избавиться от него.
— Что, как ты знаешь, неправильно, потому что Чарли возненавидит тебя за это. Лекс, он не сделал ничего плохого. Он влюбился в женщину, а потом пришел ее бывший. Ты должен пожалеть его.
— Жалеть его? — я выпустил нелепый смешок, — Этот придурок уже должен знать, что со мной лучше не связываться.
Катание закончилось, и они вернулись впятером, смеясь, обсуждая Рокки и его плохие навыки вождения. Я не слышал почти ничего из разговора, кроме того, что Рокки ныл о маленькой девочке, которая постоянно врезалась в него, из-за чего он застрял в углу на большую часть поездки.
— Лекс, ты можешь поиграть со мной в стрелялки, пожалуйста? — умоляет Уилл.
— Конечно, приятель. Пойдем.
Мы садимся на табуретки, пока остальные покупают еду. Мы настраиваемся на игру, и когда раздается сигнал, ружье бьет по мишени, и я отпускаю хватку, чтобы Уилл мог догнать его. Он выигрывает и с радостью выбирает большое чучело льва.
— Ча-ча-ча, смотри... я выиграл! — он подпрыгивает, гордо демонстрируя свою игрушку.
— Ура! Ты надрал задницу Лексу? — она ухмыляется, взъерошивая его волосы.
— Конечно, да.
Он убегает показать приз родителям, а мы с Шарлоттой решаем прогуляться.
— Он такой замечательный ребенок, — говорю я, наблюдая за ним, когда он с гордостью протягивает льва Никки, подражая его стрельбе. Она крепко обнимает его, прежде чем он находит Адриану и делает то же самое.
— Кто? Уилл? Да, я знаю, — выражение ее лица смягчается, когда она улыбается обожающей улыбкой, — С того момента, как я впервые взяла его на руки, я знала, что он особенный. Есть причина, почему он пришел именно тогда.
— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, сбитый с толку.
Повернув шею, она смотрит в противоположном направлении: — Я имею в виду, ну, знаешь, благословение в маскировке. Никки и Рокки не были готовы стать родителями, но все получилось. У них все получилось.
Она склоняет голову, нервно шаркая ногами.
Что-то не так.
— Что случилось?
— Ничего.
Нас прерывают, когда Уилл просит подойти к магическому шоу, которое вот-вот начнется. Он хватает ее за руку, а другой рукой хватает мою. Он с удовольствием болтает, и хотя этот ребенок может болтать без умолку, мне нравится мысль о том, что однажды у меня будет собственный сын.
Мой телефон вибрирует в кармане. Любопытно посмотреть, кто звонит мне в воскресенье вечером, я достаю его и смотрю на экран. Брайс. Черт! Я пропустила несколько его звонков, но что-то предупреждает меня, что он отчаянно пытается связаться со мной по какой-то причине, поэтому я извиняюсь, чтобы ответить на звонок.
— Мистер Эдвардс, я пытался дозвониться до вас.
— Что случилось?
— Мне удалось получить в свои руки некоторую личную информацию о мисс Мейсон.
Я отодвигаюсь подальше от места, где стоит Шарлотта, слушая, как Брайс упоминает даты.
— Она была госпитализирована в частную больницу в Коннектикуте на пять дней. Я не могу получить никакой информации о ее болезни.
— Ладно, может быть, у нее был аппендицит или что-то в этом роде?
— Мистер Эдвардс, 21 сентября было днем, когда Алтея Мейсон скончалась.
Ее бабушка. Значит, ее положили в больницу в тот день, когда умерла ее бабушка? Возможно, это был шок от потери близкого человека. До 21 сентября осталось два дня. Есть большая вероятность, что ее настроение то поднимается, то падает из-за того, что она переживает годовщину смерти бабушки.
— Мистер Эдвардс, есть еще одна вещь. Я не смог получить никакой дополнительной информации о ее болезни, потому что..., — телефон отключился, из динамика раздался треск.
— Мистер Эдвардс, вы на месте?
— Да, Брайс, я не понял последнюю часть.
— Она была в психушке.
Слова прозвучали как динамит, оставив меня ошеломленным и растерянным. Мой взгляд перемещается туда, где стоит она, я смотрю на нее, теряясь в словах.
Психиатрическая клиника - тяжелая штука. Я знаю это еще со своего медицинского образования. Это травмирует, и горе от потери любимого человека может иметь эмоциональные побочные эффекты, но быть помещенным в психиатрическое отделение? Я не могу взять это в толк.
Шарлотта умна. Она сильная. Что-то еще должно было ее беспокоить, что-то еще тяготить, чтобы она сломалась и ей поставили такой диагноз. Мое воображение разбушевалось, но потом я подумала об этом логически. Когда твой парень уезжает из города с залетевшей женой и больше никогда с тобой не разговаривает, когда ты переезжаешь через всю страну, чтобы жить с кем-то, кого ты едва знаешь, принимаешь решения о том, в каком колледже учиться и какую карьеру выбрать, а потом твоя бабушка внезапно умирает без всякого предупреждения. Ладно, это довольно хреновые шесть месяцев, которые ей пришлось пережить.