— Куколка, ты в порядке?
Отлично, меня жалеет бабушка.
Как же я ненавижу спортзал.
— Эм, да. Просто пытаюсь сориентироваться.
— Я Сьюзан. Не видела вас здесь, новенькая?
Передвигая ногами медленнее на этот раз, я набираю обороты и пытаюсь поддержать разговор.
— Чарли, это сокращенно от Шарлотта, — говорю я ей, координируя свои движения. — Да, я здесь впервые. Я прочитала статью и пытаюсь быть добрее к своему телу, тем более, что я люблю всякие углеводы, пончики, ну знаете… еду, которая тебя убивает.
— Куколка, ты выглядишь фантастически, — Сьюзан улыбается, кивая головой в знак согласия. — Позволь мне рассказать тебе одну историю. У меня восемь детей и пятнадцать внуков. Мое тело повидало всякое и выносило несколько десятифунтовых тяжестей. Но ничто, повторяю, ничто, не может подготовить тебя к тому, что в семьдесят два года ты будешь гоняться за маленькими детьми. Вот почему я прихожу сюда каждое утро.
Надо отдать должное Сьюзан, она не выглядит на свои семьдесят, в лучшем случае на шестьдесят.
— Я также слышала, что спортзалы отлично подходят для общения. Слушай, Сьюзан, не то чтобы я отчаянно хочу познакомиться с парнем, но знаешь… прошло столько времени, да и через несколько лет мне уже стукнет тридцать. Я просто не знаю, куда делось время. Ладно, подожди, я вру. Я так сосредоточилась на своей карьере и открытии нашей маленькой фирмы, что у меня ни на кого не было времени. А теперь посмотрите на меня, я даже не могу использовать кросс-тренажер не упав, — бормочу я, выкладывая слишком много личной информации.
Сьюзан замедляет свои движения до полной остановки. Сойдя с тренажера, она берет полотенце и бутылку с водой.
— Я не делаю это постоянно, но ты показалась мне дамой, которой нужна помощь. У меня есть сын, Джесси-младший. Он из другого города, но так и не остепенился. Я думаю, он был бы хорошей парой. Я могу передать твой номер телефона.
Унижение просто не прекращается. Джесси младший определенно не похож на мой тип. Не местный житель означает деревенского парня на какой-то уединенной ферме, ожидающего, что я буду воспитывать его детей и печь пироги каждый день.
— Знаешь что? — говорю я, сохраняя улыбку и дружелюбный тон, — Если в следующий раз, когда ты меня увидишь, я все еще буду не замужем, то передай мне номер Джесси.
— Младший, куколка, Джесси младший, — поправляет она меня, — Джесси — мой муж, и Господь знает, что он сожрет тебя, как голодный волк, — Сьюзан машет рукой на прощание и идет к туалету, исчезая за красной дверью с надписью “Леди”.
Мне удается позаниматься на тренажере еще двадцать минут, слушая песню Оливии Ньютон-Джон «Let's Get Physical» в надежде вдохновиться своим новообретенным хобби. Все, о чем я могу думать эти двадцать минут, это о том, осудит ли меня кто-нибудь, если я надену спандекс в спортзал.
Когда сбавив темп, я нажимаю «стоп» и схожу с тренажера, у меня дрожат колени. Интересно, сколько батончиков «Hershey» я только что отработала? Боже, как же мне нужен шоколад.
Пытаясь забыть о сладком, я решаю попробовать другую тренировку, случайно проходя мимо мужчины, сидящего за тренажером, который я пытался использовать ранее. Он поднимает руки, ворча, и тут я понимаю, как глупо выгляжу, ведь я не использовала тренажер таким образом, поэтому и бросила его раньше.
Ну все, решено, я сделаю спортзал своей сучкой. Я отказываюсь быть пешкой в его больной и извращенной игре.
Заметив другой тренажер в углу, я прохожу к нему и устраиваюсь поудобнее, положив полотенце на стул. Этот выглядит простым. Все, что мне нужно сделать, это потянуть за рычаг, и поработать руками.
Проходит около пяти минут, а я уже уверена, что завтра мне потребуется ампутировать конечности. Схватив полотенце, я встаю, натыкаюсь на мужчину и случайно кладу руки ему на грудь.
— Боже мой. Мне так жаль. Я просто не смотрела, — извиняюсь я, задыхаясь.
Он кладет руки мне на плечи, отталкивая меня, но доброжелательно и без намерения оскорбить. С улыбкой выражение его лица скорее забавляет, чем раздражает.
— Эй, все в порядке. Я виноват, — он вытаскивает один из своих наушников, — Потерялся в Бон Джови… ну, знаешь, музыка для спортзала.
— «Livin' on a Prayer»?
Он смеется, милые ямочки украшают его идеально вылепленное лицо. Боже, он великолепен. Он мне кого-то напоминает, но я не могу понять кого.
— «Keep the Faith», — отвечает он, — Но иногда я делаю несколько сетов под «Livin' on a Prayer».
Мой взгляд блуждает по его груди, окаймленной накаченными руками. Его майка белая, с нее капает пот, но не в том мерзком смысле, который заставляет вас сморщить нос. Нет, скорее, это пот типа «я-хочу-молочный коктейль-который-ты-принесешь-ко мне во двор».