— Клянусь, я не убийца с топором.
Дверь. Этот парень знает все одиночные трюки.
— Я знаю, — небрежно говорю я, беря меню, — Мне нравится вид.
— На строителей?
— Эм, нет… ну, может быть.
Джулиан протягивает руку вперед и кладет ее поверх моей. Мое воображение разбушевалось, задаваясь вопросом, почему я позволяю себе выставлять защиту, когда передо мной Джулиан, которому нет до этого никакого дела.
— Расслабься, пожалуйста. Я не убью тебя, и если ты получаешь удовольствие от того, что смотришь на потных мужчин, отбойными молотками отбивающих бетон, я все равно найду тебя великолепной.
Мои плечи опускаются, чувствуя облегчение от того, что он снял неловкое напряжение. Я не знаю, что со мной не так рядом с ним. Мне кажется, что я отчаянно хочу, чтобы это как-то сработало, боясь, что если я не сделаю этого, то попаду в знакомую спираль и буду снова пытаться вырваться на свободу.
— Мы должны сделать заказ, — предлагает он, — На сколько ты у меня?
— Я? Сколько захочешь.
Черт. Еще одна ложь. Куча работы на моем столе просто астрономическая, и примерно за час до того, как я вошла сюда, Никки вывалила мне на стол новое дело, которое она хочет, чтобы я просмотрела перед уходом. Я рассчитываю продержаться всю ночь, только так я смогу не отстать от своей работы и жизни.
— Эм, ладно, извини, может, достаточно времени для латте?
Официантка подходит и принимает наш заказ. Джулиан заказывает эспрессо, а затем вкратце объясняет мне, как он пристрастился к нему во время своей последней поездки на Сицилию.
— Ого, так ты много путешествуешь. Чем же ты занимаешься? — спрашиваю я.
— Журналистикой. Я пишу статьи для нескольких журналов и иногда для некоторых известных газет, в зависимости от того, что в данный момент в тренде.
Официантка возвращается, ставит наши напитки на стол, затем быстро уходит.
— А ты?
— Семейное право, — отвечаю я, обхватывая руками горячую чашку, стоящую передо мной.
— Я не предполагал, что ты будешь адвокатом, но восхищаюсь твоим упорством, — поднесся маленький стаканчик к губам, он выпивает эспрессо почти одним махом, — Расскажи мне, как ты стала адвокатом? Кроется ли за этим решением какая-то причина? И где ты учились?
Этот вопрос мне не задавали раньше. По правде говоря, я объяснял это больше, чем могу сосчитать, излагала историю с точностью до мелочей, опуская различные компоненты, которые считаю излишними, особенно для незнакомого человека.
Я начинаю объяснять ему, как все началось, и что мое детство было похоже на бурный аттракцион «американские горки», начиная с постоянных отлучек матери и заканчивая ее уходом навсегда, когда она вручила моему отцу документы о разводе.
— Это объясняет, почему ты выбрала семейное право, — с сочувствием говорит Джулиан.
— Я видела, как проявляется их худшая сторона. Они не думали, что я могу понять их взрослые разговоры, но я знала, что происходит.
— Тогда Йель, впечатляющий и трудный для поступления?
— Это говорит выпускник Гарварда, — поддразниваю я, радуясь смене темы. Джулиан поднимает бровь и с любопытством смотрит на меня, пока я не понимаю, что выдала свой секрет, — Отлично, возможно, я следила за твоим профилем на Facebook.
Его мягкое хихиканье смягчает мое смущение. Поднеся чашку к губам, я делаю еще один глоток, наслаждаясь кофеиновой подпиткой, в которой так отчаянно нуждается мое тело.
— Что я могу сказать? Я женщина со множеством талантов, — злорадно улыбаюсь я.
Мы оба смеемся, и хотя легкомысленное подшучивание — освежающая перемена, я отгоняю чувства, которые выползают на поверхность каждый раз, когда мои мысли блуждают по прошлому, где царила тьма, и ничто, абсолютно ничто не могло унять боль, которая поглощала меня.
Я прочищаю горло, надеясь, что Джулиан не заметит изменения в моем поведении.
Я встретила свою хорошую подругу Николь, или Никки, как я ее называю, в Йельском университете. Мы обе изучали право, и после нескольких лет работы на ужасных работодателей мы решились и открыли Mason & Romano, юридическую фирму-бутик.
— Это довольно большой риск и в таком молодом возрасте.
— Да, я знаю. Я училась без остановки. Это все, чем я занималась большую часть своих двадцати лет, — говорю я ему, размышляя о долгих часах, проведенных за учебниками, что привело к ухудшению зрения и необходимости носить очки, когда я читаю, — Никки и ее муж воспитывали маленького ребенка. Жонглирование родительскими обязанностями и процветающей карьерой оказалось сложнее, чем каждый из них ожидал.
Далее я рассказываю Джулиану о решении переехать в город. Рокки повезло, что у него был контакт в медиаиндустрии, и он почти сразу получил работу спортивного комментатора. Он может целый день говорить о «спорте, к чему я уже привык».