Я останавливаюсь на месте и жду, потому что понятия не имею, куда я иду одна в городе, который хранит так много прошлого Лекса.
— Давай, милая, отвезем тебя куда-нибудь и поговорим.
Би Джей быстро становится моим любимым человеком, потому что он знает, что я беременна и не могу пить. Он делает следующее — ведет меня в шоколадное кафе. Одного только фонтана шоколадного фондю в витрине достаточно, чтобы я на несколько мгновений забыла, что Лекс — большой придурок.
Мы садимся в кабинку у стойки, официантка зачитывает нам меню. Би Джей говорит ей дать нам тарелку с образцами. Мое тело борется с моим разумом, гнев постепенно утихает, а в воздухе витает аромат сладких кондитерских изделий.
— Они делают весь шоколад на этой кухне, — Би Джей показывает куда-то назад.
— Ты часто сюда приходишь?
— Ааа, кот вылез из мешка. Скажем так, я постоянный клиент, а женщины любят шоколад, когда им нужно утешение.
Мои плечи трясутся от смеха. Это его любимое место, куда он приводит жалких, подавленных женщин, и, без сомнения, после того, как он наполнит их шоколадом, он наполнит их спермой.
— Би Джей, почему я не ожидаю от тебя меньшего, ведь мы знакомы всего две минуты?
— Слушай, Чарли, там...
— Он был холост, ему нравился секс, грязный секс. Я поняла.
Черт, это чертовски больно.
— Ладно, я не буду спорить, но ты должна меня выслушать. Я никогда не встречал парня, который был бы так несчастен, как Лекс. Ты изменила его, Чарли, в лучшую сторону. Не слушай Рокси, отпусти ее и живи дальше. Господи, эта Рокси заставляет Памелу Андерсон выглядеть девственницей.
Я издаю небольшой смешок, на мгновение отвлекаясь, когда перед нами ставят тарелку с образцами шоколада, включая мини-фонтан фондю. Мы сидим в тишине, пока я позволяю себе погрузиться в шоколадный рай.
— Би Джей, расскажи мне, что случилось... с Рокси?
— Оу, да ладно, милая, ты не хочешь этого слышать. Все кончено, и Лекс не собирается возвращаться.
Я молчу. Я собираюсь надавить на него, глупый код парня: — Что случилось в Лондоне, то осталось в Лондоне.
— Итак, скажи мне, ты привел сюда Кейт? — я ухмыляюсь, меняя тему.
— Черт возьми, Кейт — крутая птица. Она не из тех, кто будет плакать и рассказывать ослу о своих отношениях. Нет, мы с Кейт познакомились через Лекса. Он не разрешает мне говорить об этом, но в принципе, я несколько раз трахал ее. В постели она была неплохим орудием, — смеется он.
— Кейт отрезала бы тебе яйца за такие слова.
Мы смеемся вместе, пока копаемся в фонтане. Боже мой, это действительно заставляет меня забыть обо всем дерьме, которое только что произошло.
— Спасибо, Би Джей, что привел меня сюда и позволил проветриться, но, чтобы ты знал, мои штаны принадлежат твоей лучшей подруге, так что туда не залезешь.
— В любое время, любимая, ты знаешь, где меня найти. И слушай, передавай привет Эмме.
Я поднимаю брови: — Эмме?
— Да, виагра — это чертовски мощный ублюдок.
Я выхожу из кафе все еще в шоке от того, что Би Джей поимел Эмму. Я хочу написать Эмме, но у меня есть еще более важные дела, когда я вхожу в квартиру и вижу Лекса, сидящего на диване с напитком в руке. Его глаза налиты кровью, когда он поворачивается и смотрит в мою сторону. Мы сидим в тишине, пока я пытаюсь найти нужные слова. Нам обоим больно, и я здесь не невинная, после того, как разболтала о том, что Джулиан трахал меня везде под солнцем.
— У нас обоих есть прошлое, но я не люблю секреты. Расскажи мне, что случилось? — Мой голос спокоен. Это мой голос в суде, который я использую каждый раз, когда оппонент на скамье подсудимых пытается отмазаться каким-нибудь нелепым алиби.
— Какой в этом смысл, Шарлотта? Дело сделано, — его голос хриплый. Он что, плакал?
— Потому что если ты мне не скажешь, то мое воображение разбушуется. Однако мое воображение, вероятно, ждет грубое пробуждение.
Он остается неподвижным, наливая себе еще ликера.
— Мы трахались с ней несколько раз. Да, то, что она сказала, верно. Большую часть времени я был не в себе от кокаина, но иногда я прекрасно осознавал, что делаю.
Ай! Нужно ли мне задавать еще вопросы? Почему, черт возьми, в женщинах заложена эта дурацкая потребность знать каждую мерзкую деталь прошлого своего партнера, когда они прекрасно понимают, какую боль и обиду это причиняет, когда они слышат эти слова.
— Однажды, в колледже, я сильно напилась на вечеринке братства и позволила парню лапать себя за грудь, пока я ласкала его друга.
Плечи Лекса двигаются вверх-вниз. Я не понимаю, почему, пока не осознаю, что он пытается подавить смех.
— Правдивая история. Вот, я представляю тебе свою почти тройную встречу.
— Шарлотта, — пробормотал он, изумрудно-зеленые глаза затуманились, когда он протянул руку и коснулся моего обручального кольца, — Когда Рокси прислала мне сообщение, что она в нашей постели, я подумал, что потерял тебя.
Я страстно хочу его.
Всего его.
Это не его вина. Я знаю, что он не может контролировать прошлое, которое возвращается и кусает его за задницу. Я была черствой, и Джулиан был неуместен, но у меня есть еще один вопрос.
— Ты сказал, что никогда не занимался брюнетками. У нее был такой же цвет волос, как у меня?
Он смотрит на меня, сбитый с толку: — Она была блондинкой. Я едва узнал ее сегодня.
Прости его, Чарли, перестань быть чертовой сукой с холодным сердцем.
— Ты обидела меня тем, что сказал о нем, — Лексу едва удается вымолвить слово «он», боль убивает его, и я этому способствовала.
— Мне жаль, что я сказала эти вещи. Да, это правда, но я сказала их, потому что, увидев ее и то, как она говорила со мной о том, что ты с ней сделал, я был абсолютно выпотрошена.
Правда вышла наружу, и невозможно не заметить, как его тело отшатнулось. Я жду знака минут десять, а потом он медленно обнимает меня и притягивает к себе. Я нахожу свой уголок, теряясь в месте, которое я называю домом.
— Мы можем сделать это, хорошо? Я не могу обещать, что прошлое не будет тянуть за собой, но я обещаю никогда не сомневаться в твоей любви ко мне.
— Так точно.
Медленно, я расстегиваю верхнюю пуговицу его рубашки, скольжу рукой по его груди и позволяю ей лечь на его сердце. С каждым ударом я знаю, что оно бьется для меня, для нас.
— И что теперь? — спрашивает он, поглаживая мои волосы, пока мы оба тихо сидим на диване, погруженные в свои мысли.
— Еда, душ, потом анал.
Лекс качает головой, смех вырывается из него.
— Я надеюсь, это не просто гормоны беременности?
Я наклоняю голову, поглаживая рукой его подбородок: — Что-то подсказывает мне, что это не гормоны беременности, мистер Эдвардс. Я думаю, вы сорвали джек-пот.
— Какой же я счастливчик, — говорит он с наглой ухмылкой.
Самый везучий в мире.
Двадцать восьмая глава
Лекс
Как только это сообщение появилось на моем экране, я понял, что мне придется тащить серьезную задницу обратно в квартиру.
Мое сердце вырывается из груди, дыхание еле слышно, я отчаянно пытаюсь не дать Шарлотте увидеть все это. Я снова открываю текстовое сообщение, и это определенно Рокси с темно-каштановыми волосами, а не ее обычная отбеленная блондинка, одно запястье приковано наручниками к моей кровати, она едва одета, ее ноги раздвинуты, и она ласкает себя пальцами.
Неизвестный номер: Хочешь попробовать это снова, Лекс? Каждый палец побывал в моей пизде. Иди и получи, детка.
Я ненавижу это слово, оно кричит «шлюха». Я сжимаю телефон, хватка настолько сильная, что я чувствую, как он впивается в ладонь. Чертова сука, кем она себя возомнила, и как она вообще сюда попала!
Лифт раздражающе медленный, и как только двери открываются, я бегу в главную спальню. Рокси лежит на моей кровати с самодовольным выражением лица, а Би Джей утешает Шарлотту. Даже будучи ее мужем, он не может достучаться до Шарлотты. Боль, которую она испытывает, невозможно игнорировать, ее глаза остекленели, а поза осунулась. То, что Би Джей держит ее, ставит под сомнение мое доверие, но сейчас мне не на что опереться. Ущерб от моего красочного прошлого лежит прямо здесь, на моей кровати.