— Он довольно... привлекательный.
— Как скоро ты расскажешь мне, что на самом деле произошло в машине сегодня утром?
Мой рот открывается в шоке. От Эрика практически невозможно что-либо скрыть. И все же самый большой секрет из всех, который мне удалось сохранить между Чарли, Лексом и собой. Чарли знает, что лучше ничего не говорить Эрику, учитывая, что он ненавидит своего брата и не стесняется выражать это.
— Как ты... Чарли, — я ухожу в отставку.
Эрик опирается локтями на край стола, сцепив руки, и на его идеально ухоженном лице написано отчаяние.
— И что? Да ладно, Кейт. В моей жизни нет ничего, кроме преследования в социальных сетях и викарной жизни через других моих одиноких друзей, которые на данный момент — это только ты.
Что ж, это удручающая мысль.
— Ничего не было. Мы флиртовали. Он сексуальный. Мы собираемся выпить сегодня вечером.
— И ты надеешься получить что-то... что-то, что поможет стереть паутину, растущую в твоей корзине с бананами?
Я качаю головой на Эрика, едва способная смеяться в этот момент. Если бы он только знал правду, какую жизнь вел его брат, какие глубокие темные секреты он хранит от своей семьи. И как где-то за последний месяц я влюбилась в человека, который не чувствовал того же самого.
Пока я смотрю в глаза Эрика, пытаясь придумать ответ, я не могу увидеть никакого сходства между ним и Домиником. У них обоих есть кавказские и азиатские гены, хотя их черты так сильно отличаются, кроме небольшого сходства в цвете глаз.
День, когда я познакомилась с Домиником, был на шестидесятилетии его матери. Эрик притащил меня на это мероприятие, чтобы я была его «плюс один», но вскоре бросил меня ради официанта с коктейлем из креветок, который был родственником Селин Дион. Это были даже не близкие родственники, скорее троюродные или что-то вроде того.
Оставшись одна, мне ничего не оставалось, как заводить разговоры с незнакомцами, не понимая, что Доминик — брат Эрика. Он был великолепен и неоспоримо сексуален, его мускулистое телосложение скрывалось под смокингом, который он носил. Такая простая вещь, как его очки для чтения в черной оправе, очаровала меня. Чем больше мы общались и понимали, что у нас похожие связи в деловом мире, тем больше он меня очаровывал и привлекал.
И, возможно, все, что касается Доминика, должно было сопровождаться предупреждением.
Я начала делать шаги к ловушке, в которую никак не ожидала попасть в возрасте тридцати лет, в возрасте, когда я должна быть мудрой и знающей, когда дело касается мужчин.
Печальная реальность — я не стала мудрее.
Несомненно, стресс от всего происходящего только усиливает задержку месячных, но я отказываюсь думать об этом, тренируя свой мозг, чтобы сосредоточиться на чем угодно, только не на этом, даже если мне придется развлекать Эрика и его слишком воображаемое представление о нас с Ноем.
— Только напитки. Вот и все.
Эрик поджал губы: — Когда дело касается Ноя Мейсона, что-то мне подсказывает, что ты не сможешь устоять.
***
Встреча с Ноем за выпивкой...
С того момента, как Ной присоединился ко мне, мы мгновенно нашли общий язык. Конечно, я пришла с бутылками спиртного и отчаянной потребностью забыть о существовании моей жизни на Манхэттене. И да, мое тело начало подавать сигналы о приближающихся месячных, но все еще ничего не было.
Мы смеялись так сильно, пока мои легкие не начали бороться за воздух, дразнили друг друга сексуальными намеками, игриво плескаясь в воде. Ноа не удержался от попытки сделать шаг, что, возможно, именно то, что нужно было моему эго в тот момент. Задумчивый мужчина — остался в прошлом.
Я предложила вернуться на берег, небрежно принимая решения, опьяненная текилой. Я мало что помню, кроме прохладного воздуха на моей коже, холодного песка под ногами и факелов, освещающих местность вокруг нас.
О, и у меня наконец-то начались месячные.
Сегодняшний вечер был сюрреалистичным, когда я делилась этим с совершенно незнакомым человеком. Последние несколько лет я была вынуждена отстраниться от общения. Если я и общалась, то только по делу, и с этим пришла другая личность. Я не могу вспомнить, когда в последний раз я так сильно смеялась.
С Ноем было так легко находиться рядом, поэтому я и призналась в том, что происходило с моей жизнью дома. Он не осудил меня, да и как он мог осудить, если мы оба сидели в тюремной камере за импульсивные действия.
Все, что связано с сегодняшним вечером, было безумным и в то же время идеальным. Будь то алкоголь, или необдуманное решение искупаться в Тихом океане, или компания сексуального мужчины рядом со мной, сегодняшняя ночь стала тем сигналом к пробуждению, в котором я нуждалась.
Жизнь не обязательно должна вращаться вокруг работы. Мне просто нужно найти способ сбалансировать все это. Если Чарли может вести свой бизнес, заботиться о двух детях во время беременности и находить время для своих друзей, то я точно смогу сделать это без дополнительных обязанностей.
Вернувшись в дом Чарли и Лекса, Ной исчез вместе с Лексом. Она предложила мне остаться на ночь, и, к счастью для меня, у меня есть запасная одежда, которую я оставила в прошлый раз, когда останавливалась здесь. После самого длинного, горячего и расслабляющего душа в моей жизни я возвращаюсь на кухню, где Чарли сидит с двумя кружками, наполненными до краев горячим чаем и, похоже, домашним печеньем.
— Ты стала англичанкой? — спрашиваю я, присаживаясь и разглядывая чай.
Чарли садится напротив меня: — Мне нельзя пить кофе, помнишь? Одна из многих радостей беременности.
Я молча киваю головой, хватаю печенье и разламываю его пополам. Сегодня вечером я выпила огромное количество текилы. Я еще не совсем протрезвела, хотя выпила три стакана воды и крепкий черный кофе, который дал нам полицейский, пока мы ждали залога.
— Не могла бы ты рассказать мне, что произошло сегодня вечером? Это не «ты»… Я знаю, что ты любишь веселиться, но не нарушать закон.
— Я не знаю, как это объяснить, — признаюсь я, обхватывая руками кружку, — Сначала мы дурачились, но Ной не такой, как другие парни, он просто... Я не знаю.
— Он точно такой же, как другие парни, — говорит мне Чарли, — Вот почему он здесь. Из-за его члена у него были неприятности дома.
— Ты не понимаешь.
— Ладно, вы, ребята, хотели потрахаться на пляже или что-то в этом роде, — бормочет она, прикрывая рот своей кружкой, — Но вы оба подпитываете дурные привычки друг друга. Ной присматривается к таким уязвимым женщинам, как ты, а ты пытаешься переспать с другим парнем, чтобы доказать свою правоту.
Мне больно от ее слов, хотя, к сожалению, она права. Это не я. Я не сплю с кем попало, чтобы доказать кому-то свою правоту, но почему же я так легко попала в эту колею? Эта женщина, которой я стала, дешевая, трусливая и бегущая к неправильным вещам вместо того, чтобы попытаться исправить разбитые части внутри меня.
Мой висок начинает пульсировать, похмелье неминуемо, если я не буду контролировать свои действия в течение следующего часа перед тем, как заснуть. Я не могу вспомнить, когда в последний раз я пила так много, но умение хорошо держать спиртное — в моем генофонде. Я выросла с отцом, который мог выпить целый бочонок пива и на следующее утро пробежать марафон. Его братья, мои дяди, были точно такими же.