Мы втроем смеемся, когда Майкл заканчивает подсчеты и возвращается со своей статистикой. Парень впечатляет. Морган сообщает нам, что закончит их тренировочную игру, пока мы с Уайаттом стоим в стороне. Он объясняет мне, что спорт — это то, к чему Майкл не проявляет никакого интереса. Однако, когда дело доходит до просмотра по телевизору, он очарован комментариями, особенно фактами и статистикой игры.
Когда они заканчивают, Уайетт предлагает отвезти Майкла домой: — Мы оставим вас вдвоем, — говорит он.
Прежде чем он уходит, я опускаюсь на колени на уровень Майкла, но держу руку на расстоянии, чтобы не перегрузить его: — Привет, Майкл, я Ной. Друг Морган.
Он слушает, но смотрит на небо, потом на меня, на долю секунды задерживая взгляд на мяче: — Ты играешь в баскетбол?
— Да, — охотно отвечаю я.
— Ты знаешь, что Майкл Джордан выиграл шесть чемпионатов НБА?
Я улыбаюсь, потому что я это знаю: — Ага, а знаешь ли ты, что у него было шесть тысяч шестьсот семьдесят два подбора?
Майкл продолжает смотреть на небо, как будто размышляет вслух: — Это очень много.
Морган и Уайетт улыбаются в ответ, молча наблюдая за Майклом. Ему больше нечего сказать, поэтому Уайетт решает отвезти его домой, попрощавшись с нами обоими. Когда они исчезают из виду, Морган быстро прыгает в мои объятия и прижимается ко мне так, как будто от этого зависит ее жизнь.
— Спасибо.
Я зарываюсь лицом в ее волосы, вдыхая ее запах и двигая головой, чтобы поцеловать ее в шею. Я чертовски скучаю по ней. И когда она в моих объятиях, я хочу стать лучшим мужчиной — честным и верным — и каждый день показывать ей, что она значит для меня.
— Ты знаешь, что теперь ты вроде как застряла со мной? — укоряю я.
— Знаешь что? — она улыбается, ее глаза сверкают в моих объятиях, — Ты стоишь всей этой душевной боли, Ной. Каждого ее мгновения.
— Я люблю тебя, — промурлыкал я, возмущенный внезапной необходимостью быть таким откровенным в своих эмоциях, — Я не идеален.
— Нет, ты не идеален, — соглашается она, испуская вздох, — Это будет трудно.
— Я знаю.
— Ты должен понять, что речь не может быть всегда только о нас с тобой. У Майкла есть определенные потребности и...
Я прикладываю палец к ее губам, прерывая ее: — Я тебе верю.
— Ной, я люблю тебя, — дышит она, расслабляясь в моих объятиях с любящим взглядом, — Но, разве мы сумасшедшие?
— Достаточно сумасшедшие, чтобы это сработало.
Наклонив голову, ее губы касаются моих, нежное поддразнивание делает их страстными и требовательными, заставляя меня желать большего. Она медленно отстраняется, задыхаясь.
— Так куда теперь? Ты можешь приехать ко мне. Мы можем посмотреть кино?
— Звучит неплохо, — усмехаюсь, опуская свою руку, чтобы переплестись с ее, — Какой фильм?
— Ты когда-нибудь смотрел «Красотку в розовом»? Это мой любимый фильм.
Уголки моего рта приподнялись в улыбке, когда я с нежностью вспомнил, как Кейт остановила меня на пирсе Санта-Моники, вопросительно глядя на меня с таким осуждением в глазах. Я не сомневался, что у Вселенной есть свой план, действующий таинственным образом. Наша с Кейт дружба была очень своевременной. Мы оказались в жизни друг друга в нужное время. Я отчаянно хочу написать ей об этом, по крайней мере, еще один раз. Но быстро решаю отказаться.
— Вообще-то, да, — вздыхаю с беззаботной улыбкой, — Кое-кто однажды сказал мне, что это обряд вступления во взрослую жизнь.
Смех Моргана мягкий и ласковый: — Ты идеальный мужчина, Ной.
— Наверное, это судьба? — поддразниваю я, прикладывая еще один поцелуй к ее губам.
— Определенно судьба.
Тридцать пятая глава. Кейт
Мои глаза еще раз сканируют комнату.
Картонные коробки аккуратно сложены друг на друга, содержимое нацарапано черным фломастером. Мебель все еще остается, расставленная так же, как и тогда, когда я только въехала.
На протяжении многих лет эта квартира была домом. Пресли была моей соседкой на несколько месяцев во время беременности, пока Хейден не сбил ее с ног и не надел ей на палец кольцо.
Это было место комфорта, место утешения, когда мир подкрадывался ко мне, и мне нужно было время, чтобы обработать свои мысли. Нью-Йорк может быть городом, который никогда не спит, но благодаря этому месту я спокойно спала каждую ночь.
Ну, не каждую ночь.
Хотя, когда наступает время, жизнь развивается, люди переезжают, люди меняются.
Я проверяю время, отмечая, что такси будет здесь с минуты на минуту. С мобильником в руке и еще одним осмотром комнаты, я мысленно проверяю, есть ли у меня все необходимое.
Когда моя рука ложится на ручку двери, я даю себе еще один момент, чтобы в последний раз все это осознать.
Прощаться всегда непросто, но закрывать дверь в мою жизнь здесь давно пора.
Такси отвозит меня в аэропорт Кеннеди, я борюсь с пробками в час пик, водитель слушает музыку и, к счастью, не вступает в ненужные разговоры.
Я смотрю в окно, наблюдая, как мимо нас проносится город. Какая-то часть меня будет скучать по суете, огням и горизонту, действиям и беготне по улицам. Последние четыре года это была моя игровая площадка, и одиночество в городе с населением более двадцати миллионов человек теоретически не должно заставлять вас чувствовать себя одиноким.
Но одиночество было ощутимым.
Водитель спрашивает, какой терминал я предпочитаю, сворачивая на дорогу с указателем, обозначающим аэропорт в нескольких милях впереди.
Решение посетить Лос-Анджелес было импровизированным, но не лишенным оснований. Сегодня утром у Чарли официально начались роды. Лекс позвонил мне с легкой паникой в голосе. Хотя он делал это уже дважды, когда речь заходила о благополучии Чарли, его беспокойство проистекало из любви.
По словам Чарли, ребенок все еще находится на грудном вскармливании, и кесарево сечение назначено на следующую неделю. Однако, похоже, малыш Эдвардс невероятно нетерпелив и хочет как можно скорее появиться на свет, к ужасу Чарли.
Все это означает изменение моего маршрута в последнюю минуту, что меня нисколько не беспокоит, потому что Чарли — моя семья. Я хочу попрощаться еще раз, потому что жизнь имеет забавный способ проходить, и не успеешь оглянуться, как пролетят годы.
Что меня действительно беспокоит, так это сидение рядом с пассажиром в бизнес-классе, который неоднократно пытался поддеть меня, рассказывая о своем так называемом богатом образе жизни в Техасе. Он владеет несколькими ранчо для крупного рогатого скота и что-то о курах. Этот мужчина намного старше, его седые волосы убраны в хвост. Ладно, когда я сказала «намного старше», я имела в виду, что он мог бы сойти за моего дедушку.
Почему я не могу привлечь молодых мужчин? Черт возьми.
Где-то во время разговора о том, как петух спаривается с курицей, я извиняюсь, чтобы закончить работу на своем ноутбуке. Это был мой план на весь полет, если бы мистер Болтун не загнал меня в угол с того момента, как загорелся знак ремня безопасности.
Когда мы приземлились в аэропорту Лос-Анджелеса, я не смогла бы выйти из самолета быстрее, пробираясь сквозь толпу к водителю, держащему знак с именем «Кейт Гамильтон». С облегчением выбравшись отсюда, я следую за ним к черному внедорожнику и прошу отвезти меня в больницу.