— Я сюда часто прихожу, — сказал он, придвигаясь ближе. Она тут же попятилась. Его брови поползли вверх. — Пайпер, милая, послушай.
— Нет.
Он прикусил губу, на лице мелькнула обида. Он медленно выдохнул.
— Пайпс, прошу. Мне нужно объяснить.
— Не хочу слышать, — она дико озиралась, надеясь сбежать. Это был ее худший кошмар. Она не хотела снова смотреть в его красивые обманчивые глаза.
Он шагнул к ней и протянул руки. Она отдернулась. Он застыл, напряжение появилось в его плечах, он был без рукавов. Он умудрился расслабиться.
— Я… могу молить о прощении, — сказал он, звуча так, словно говорил нежно, хотя они почти кричали, чтобы слышать друг друга за музыкой. Он потер пальцами лоб, выглядя растерзанно. Он поднял взгляд и с опаской посмотрел ей в глаза. — Если хочешь, чтобы я ушел… просто скажи. И я больше тебя не потревожу. Я только хотел…
Она попалась, разрываясь между необходимостью убежать от боли из-за его присутствия и необходимостью услышать его слова. Он этим ничего не исправил бы, но могло ли это немного ослабить боль в ее сердце?
— Что? — выдавила она. — Говори.
Надежда озарила его лицо, чуть не разбив ее сердце снова. Он оживленно шагнул вперед, а потом спохватился. Он следил за ее реакцией и осторожно обхватил ее ладонь.
— Пайпер, — глубокий вдох. — Я… извинения будет мало, я знаю. Я не могу просить тебя простить меня. Я могу молить у твоих ног целый год, но не загладить свою вину. Но я… должен объяснить. Это ничего не исправит, но… это ослабит мою вину.
Он придвинулся и осторожно поднял ее серебряную маску на лоб. Выражение его лица смягчилось, когда он увидел ее лицо.
— Пайпер, милая, мне так жаль. Нет оправдания тому, как я тебя бросил, но, прошу, пойми. Я… — его глаза зажмурились. — В тот день, когда ты пришла ко мне вечером, я получил новости… из дома, — он сглотнул. — Ужасные новости.
Пайпер не могла дышать.
— Это не оправдание, — сказал он, вдруг злясь. Он резко посмотрел на потолок. — Не оправдание. Я выбросил на тебя свое смятение. Мне было так больно, что я сорвался, чтобы больно было и тебе. Ты… выглядела такой счастливой и мирной, чего я не ощущал в тот день, чего не мог терпеть. И когда ты сказала, — его голос дрогнул, — что любишь меня, я…
Он склонил голову, его ладони до боли сжали ее руки.
— Во мне не было любви в тот день, Пайпер. Только боль.
— Я… я… — она не знала, что сказать. Она не могла думать.
Он снова поднял голову и притянул ее ближе, пока их не разделяла только его ладонь в его.
— Но это не значит, что ты безразлична мне, Пайпер, что я не ощущал к тебе такого. Я не врал, Пайпер. До последней ночи, а там я… вел себя как жестокий демон, какими нас считают многие люди. И я никогда это не исправлю.
— Но ты… не вернулся…
Он отпустил ее руку и крепко обнял ее. Она застыла в его руках, глядела поверх его плеча. Он прижался лицом к ее волосам.
— Мне было так стыдно, Пайпер. Я знал, что ужасно тебя ранил. Я не мог смотреть на тебя и видеть, как много боли тебе причинил. Я боялся увидеть ненависть в твоих глазах.
Она ненавидела его. Да? Он медленно отошел, ладони были на ее плечах, он разглядывал ее лицо. Он был прекрасен. Раскаяние старило его черты.
Он медленно опустил ладонь на ее грудь, прижал ее поверх сердца. Ее сердце билось в его ладонь.
— Я не могу исправить ущерб, Пайпер, — сказал он, выражение лица смягчилось. — Извинений мало, я не могу просить твоего прощения. Но, прошу, скажи, что ты понимаешь. Что я не врал тебе, что ты была для меня всем, что я говорил.
Она смотрела на него. Он смотрел с таким напряжением, что было сложно выдерживать его взгляд. Она молчала, его ладонь сомкнулась на воротнике ее футболки, его брови сдвинулись. Он склонился.
— Пайпер, я…
Он отлетел так быстро, что, казалось, пропал. А потом он рухнул в бар, и Эш стоял перед ним, кулак был сжат на рубашке инкуба, маска черного дракона снова скрывала его лицо. Пайпер стояла, раскрыв рот, ее мысли путались.
— Еще раз ее тронешь, — прорычал Эш, прижимая кулак к горлу Мики, — еще раз посмотришь, я оторву твои яйца и скормлю тебе. Понятно?
Мика давился, задыхался. Он быстро кивнул.
Эш, воздух вокруг него шипел силой, отпустил инкуба и отошел. Мика медленно поднялся, посмотрел на Эша, на Пайпер, а потом на место рядом с ней. Краем глаза она заметила Лира, грозно вставшего на ее защиту.
Мика выпрямился. Он вскинул голову и улыбнулся, как кот, холодно и безразлично. Он посмотрел на Пайпер и Лира и склонил голову, его выражение лица уничтожало.