Она смотрела на него так долго, что, когда подняла голову, Эш уже почти закончил вплетать ленту в волосы. Под ее онемением от потрясения зашевелились эмоции. Но не радость. Не облегчение и не удивление. Она ощущала пока что не это.
В ней вскипал ужас, который медленно превращался в кристаллы ярости.
Дракониан не смотрел ей в глаза. Его лицо было в тени, он смотрел выше ее головы, черты были напряженными и холодными. Он защищался.
— Ты дал мне подделку, — она не узнавала свой голос, тихий тон был сплетен со льдом. — Когда ты их подменил? — медленно спросила она. — В первый день, — ответила она себе. После того, как они сбежали от префектов и долго катались, коробочка была плохо сунута под ее футболку, когда она проснулась. Эш переплел волосы, спрятав Сахар при себе, где никто не украл бы его, не содрав с его головы кожу.
Она встала на ноги лицом к дракониану. Он посмотрел на нее, прячась в тени. Она хотела видеть его лицо. Она хотела видеть вину.
— Ты украл у меня Сахар. Когда я спала, — он ведь предупреждал, да? Он говорил ей перед сном, чтобы она хранила Камень.
— Пайпер, — быстро вмешался Лир, тоже встав. — Это хорошо. Сахар у нас. Эш защитил его для…
— Для нас? — резко закончила она. Эш не двигался, не дрогнул под ее ненавидящим взглядом. — Не глупи, Лир. Он защищал камень для себя. Это было идеально, да, Эш? — насмехалась она. — Когда все поймут, что у меня подделка, след так запутается, что никто и не подумает искать настоящий Сахар у тебя. И ты получил бы его себе, как и любой другой деймон мечтал бы.
Лир посмотрел на них с тревогой.
— Пайпер… — попытался он снова.
— Почему ты защищаешь его? — она набросилась на инкуба. — Он предал нас!
— Он спас Сахар, — прокричал в ответ Лир. — Что с того, что он приберег настоящий? Это же сработало в конце!
— А мой отец? — завопила она. — Когда станет ясно, что эта подделка, его обвинят в подмене Сахара до того, как его украли гаяне. Семьи Аида и Ра начнут войну. Ему придет конец!
Лир был в панике. Он смотрел то на Эша, то на нее.
— Есть вещи важнее карьеры, — пробубнил он.
— Например? — едко спросила она. Пайпер повернулась к молчаливому дракониану. — Ради чего ты разрушил жизнь моего отца, Эш? — она тряхнула головой, ощущая себя разбивающейся внутри. — Ты эгоистичный трус. Лживый вор. Отец знал, что ты прибыл не к добру. Он знал…
Она застыла, правда ударила по ней. Тело задрожало. Гнев вспыхнул в ней, закипая, готовый вырваться.
— Это был ты, — ее ладони дрожали, желудок сжимался. — Из-за тебя отец забрал настоящий Сахар до встречи. Когда ты пришел в Консульство, он понял, что ты пришел за камнем. Он поменял его со своей подделкой. Ты… боже, как я могла быть такой глупой? — вопила она и смеялась. — Ты сам сказал мне до этого! Ты догадался, что случилось, потому что уже побывал в хранилище. Ты уже пытался украсть Сахар, но узнал подделку.
— Пайпер… — начал Лир с сомнением в голосе.
— У тебя уже была подделка, — продолжила Пайпер, заглушив Лира. Она смотрела свысока на дракониана, ожидала его реакцию, признание, хоть что-нибудь. — Иначе откуда у тебя была бы идеальная подделка? Ты ворвался в хранилище раньше, собираясь оставить свою подделку и уйти с настоящим. А потом послы пришли бы за Сахаром и поняли, что это фальшивка, и обвинили бы моего отца. Так и случилось, — ее гнев разбился. — Ты собирался подставить моего отца! — завизжала она. Слезы полились по щекам. — Я тебе доверяла!
Она отвернулась, ей надоела его неподвижность, отсутствие реакции.
— Отец знал, — выдавила она. — Он просил меня держать вас наверху, пока они перемещали Сахар. Чтобы ты не попытался снова, — она оскалилась. — Наверное, ты обрадовался, узнав, что у меня настоящий Сахар. Не стоило тебе говорить. Ты предал Консульство, предал мою семью, предал нас.
Тишина.
Лир смотрел на бетон крыши между ног, его лицо недовольно скривилось. С разочарованием. Но не так, словно он был удивлен, а так, словно он надеялся на лучшее.
Пайпер развернулась. Эш смотрел на нее с холодной маской, как на фотографии из папки.
— Скажи что-нибудь, — сухо потребовала она.
— Например? — его шелковый голос без эмоций вызвал дрожь на ее спине. — Ты все сказала, так ведь? Все описала. Не стоит учитывать другую сторону.
— Так опиши другую сторону, — парировала она. Слепая и слабая надежда, как с Микой, росла в ней. В этот раз она раздавила ее. Что могло объяснить действия Эша? Он был вором. Обманщиком, бессердечным лжецом.