— Взломали, черт бы их побрал! И устроили погром. Серьезный, говорят, — да, полицейские. Нет, я как раз сейчас собираюсь выезжать — и хочу, чтобы ты, Роуз, Бэйли и Джемма тоже приехали. Свяжись с ними, ладно? И никаких «не могу», парень, так их разэтак!
Однако все оказалось не так серьезно, как утверждали полицейские. Впрочем, Джемма — наш несгибаемый и закаленный шеф отдела переотправок — по-настоящему ударилась в слезы, едва ступила через порог. Кто-то проник через двери черного хода, разнеся их центральные панели из дерева и стекла, пронизанного проволокой, но не открывая самих дверей и таким образом перехитрив нашу фундаментальную охранную сигнализацию. В воздухе стоял отвратительный запах — вонь, как на свиноферме. Все двери в офисах были распахнуты, и в кабинетах, как распростертые трупы, валялись ящики от письменных столов, а вокруг были разбросаны разорванные и скомканные обрывки бумаг и книг, составлявшие их содержимое. Даже красивый книжный шкаф викторианской эпохи в кабинете Барри был опрокинут, а падая, он вдребезги разнес кофейный столик. Хранившаяся в шкафу коллекция старинных атласов и книг о знаменитых путешественниках была разодрана в клочья.
— Хорошие были книжки! — печально сказал сержант из бюро расследований, когда начальники отделов собрались в кабинете Барри некоторое время спустя. — И стоили немало, любому идиоту ясно. И все-таки, вы уверены, что ни одной не пропало?
— Ни одной! — сквозь зубы сказал Барри. — Уж лучше бы унесли! — И он швырнул изувеченный старинный переплет в стену.
Сержант сочувственно поцокал языком.
— И ничего не пропало — как и в других кабинетах. Даже ваше виски не тронуто. Зато разорвана в клочья каждая бумажка. — Практически можно было увидеть, как в его мозгу перекатываются шарики. — Перевозки, да? Импорт-экспорт… напряженное поле деятельности, так? Наверное, сильная конкуренция? Много конкурентов?
Барри пожал плечами:
— Не так чтобы очень. И с большинством из них я знаком лично — мы иногда обедаем вместе, играем в сквош и так далее. Иногда мы даже подбрасываем друг другу работу. Но не предполагаете же вы…
— Видите ли, сэр, все ваши документы уничтожены, вся ваша отчетность, даже проклятые телефонные книги! Это ведь неизбежно должно помешать вашему бизнесу, не так ли? Может, даже…
Барри расхохотался:
— Вывести нас из игры? Никоим образом! Бумага — это лишь один из способов хранения информации — и способ довольно устаревший. Все, что имеет какое-то значение, проходит через компьютерную систему, затем переносится с винчестера на дискеты, а те отправляются вон в тот маленький сейф, несгораемый, причем отправляются все. И, к счастью, ничего из этого не тронуто. Все, что нам следует сделать, — это снова распечатать эти дурацкие бумаги.
Лицо сержанта омрачилось.
— Понимаю… А ваши конкуренты знают об этой системе?
— О, они работают практически так же, — заметила Джемма. — И если бы они действительно хотели причинить нам вред, они могли это сделать десятками гораздо более эффективных способов. Да и вообще потеря бумаг гораздо менее неприятна для нас, нежели эта мерзкая грязь, которую они размазали по компьютерам…
— О да, мисс, — сказал сержант, выражение его лица было решительным и жестким. — Согласен, это очень гадко и негигиенично. Впрочем, как только фотографы закончат, вы без труда ее уберете.
— Фотографы? — резко спросил Роуз. — Дружище, да неужели мой компьютер похож на стену общественного сортира на Лайм-стрит? Что вам даст, если вы его сфотографируете хоть двести раз?
Новоявленный друг Билла из криминальной полиции взглянул на него свысока с самодовольной ухмылкой:
— Может быть, очень много, сэр. Видите ли, это не произвольно… э-э… размазано; здесь определенно прослеживается какая-то система. Не письменность или что-то в этом роде, но… какие-то сигналы, как мне кажется. Хотя пока не ясно, что они означают. Вообще-то я хотел бы, чтобы вы взглянули на них еще раз — весь персонал — до того, как их сотрут. Для кого-то они могут иметь какой-то смысл, никогда нельзя знать наверное. В особенности один. С него мы можем и начать — это четвертый этаж, кабинет слева.
Все головы повернулись в одном направлении — ко мне.
— Похоже, это твоя неделя, Стив, — вздохнул Барри. — Пошли? И вот что, Джемма, солнышко, скажи, пожалуйста, Джуди, чтобы дала знать уборщицам: скоро могут приступать.