Я бы не смог этого сделать, даже если бы она меня соблазнила.
— Этого не случится. Пока нет. — Я прижал ее спиной к скамейке, мой пах прижался к ее клитору. Конечно, у меня был бешеный стояк, но я сохранял контроль. — Расскажи мне о Боуи.
Она прикусила губу, чуть не до крови.
— С детства он приходил в мою комнату и раздражал меня, ломал мои вещи и просто был злым. Мой отец никогда не останавливал его. — Она повернула голову в сторону, тяжело втягивая воздух в легкие. — Боуи надоело, что я рассказываю об этом нашему отцу. Он называл меня стукачкой.
Блядь. Мне не понравилось направление, в котором, казалось, развивалась эта история.
— Однажды ночью он пробрался в мою комнату. Мне было всего двенадцать.
Слова Ксенона прокручивались в моей голове. Сломанный таз в двенадцать лет.
— Что он сделал? — Спросил я, когда мои руки скользнули вверх по ее бедрам и остановились на талии. Я должен был продолжать прикасаться к ней, потому что желание что-то уничтожить поглотило меня.
— Я еще не знала, что такое секс. Когда он засунул в меня свой член, я подумала, что умираю. Было так больно, что я закричала. — Ее голос дрогнул, и она шмыгнула носом. — Он накрыл мой рот, врезавшись своим телом в мое. Я всегда была миниатюрной. Он был таким грубым, намного старше и крупнее меня, — она подавилась рыданием.
Я притянул ее в свои объятия, желая, чтобы Боуи был все еще жив, чтобы я мог, черт возьми, убить его снова.
— Мне очень жаль.
— Мой отец, — прошептала она, уткнувшись головой мне в грудь, — он мне не поверил. Его идеальный сын Боуи никогда бы не сделал ничего подобного, что означало, что я, должно быть, шлюха.
— Черт, — выругался я, обнимая ее крепче.
— Он хотел преподать мне урок. Чтобы показать мне, какой была бы моя жизнь в качестве проститутки. Именно тогда он начал посылать своих деловых партнеров в мою комнату. Череда проходящих в мою дверь мужчин, которые насиловали молодую девочку и никогда не видели в этом проблемы.
— Черт! — Ее отец был мертвецом.
— Это не самое худшее, — призналась она.
Ксенон сказал, что был аборт в четырнадцать лет.
— Твой отец тоже прикасался к тебе, не так ли? — Спросил я, ненавидя себя за то, что мне нужно знать ответ.
— Он напивался и, спотыкаясь, заходил в мою комнату, рассказывая мне, какой красивой я выросла. Я лежала там, уставившись в потолок, пока он катался на мне. А потом всегда приходил Боуи, и наступала его очередь.
Больной ублюдок!
— Отец всегда был пьян, обычно он никогда не был груб со мной. Боуи любил меня бить. Он получал удовольствие, заставляя меня что-то делать. — Она вздрогнула.
— Ты не должна больше об этом говорить, — прервал я, целуя ее в макушку. — Твой отец не может причинить тебе вреда сейчас. Ты со мной.
— У него есть куча парней, которые ему преданы, Даниэль. Один из них думает, что я его.
Приподняв ее подбородок, я посмотрел ей в глаза.
— Кто?
— Его зовут Громила. Он сильный, большой и очень злой.
Она казалась напуганной.
— Он заставлял тебя что-нибудь делать? — Спрашивал я, рыча от злости.
— Да. Он причина, по которой я перешла на противозачаточные. Мой отец, Боуи и Громила.
— Они мертвецы, — пообещал я.
— И он причина, по которой я сделала аборт.
Ублюдок!
— Мне так жаль, девочка моя драгоценная. — Мое сердце разбилось из-за этой молодой женщины, которая так сильно пострадала от рук мужчин, которые должны были ее защитить.
Скайла искала мои глаза, не подозревая о слезах, которые текли по ее щекам.
— Я никогда не доносила на клуб. Ни разу. Даже когда появился Громила.
Я верил ей.
— Когда? Сколько раз он приходил в Перекресток?
— В здание клуба никогда. Он наблюдает за мной и ждет. В прошлый раз он загнал меня в угол в торговом центре.
Нахмурившись, я опустил голову, не позволяя ей отвести взгляд.
— Теперь ты никуда не ходишь одна. Хорошо?
— Хорошо.
Мои губы коснулись ее в мягком поцелуе. Как бы мне ни хотелось трахнуть ее в этой комнате, это казалось неправильным после всего, в чем она мне призналась.
— Мы разберемся с этим детка, — пообещал я, ненавидя страх и неуверенность, которые все еще оставались в ее глазах. — Мне нужно поговорить с Гримом. Ты в опасности, и клуб уязвим. Мы возвращаемся в Перекресток.
Она провела пальцами по щекам, вытирая слезы.
— Одевайся, детка.
Она слушала, но ее взгляд казался далеким. Беспокойство грызло меня изнутри. Я должен был защитить Скайлу. Теперь она была моей. Я сделал этот выбор, но это не было причиной, по которой я нуждался в ее безопасности. Страдания Скайлы причинили боль моему Жнецу. Я едва мог дышать. У меня болела грудь. Ярость кипела под поверхностью, и я знал, что пролью кровь еще до того, как закончится ночь.
Скайла прислонилась ко мне, когда я выходил из комнаты, и я крепко обнял ее, обняв за талию. Каждый шум в комнате предупреждал моего Жнеца, и мне приходилось заставлять себя не реагировать. Не говоря ни слова, я положил ключ от комнаты в карман на другой раз и направилась к выходу.
Тень, должно быть, почувствовал мое настроение, потому что он повернул голову в мою сторону.
— Береги себя, брат. Если я тебе нужен, напиши.
— Обязательно.
Мы отъехали от «Линкед», по шоссе 95 обратно в Тонопу. Почти час ночи на дороге обычно не было пробок. Когда позади нас появились фары, у меня возникли подозрения. Мотоциклов не было, но несколько машин оставались близко друг к другу, набирая скорость по мере приближения, создавая эффект клетки.
Черт возьми.
Скайла была слишком уязвима на заднем сиденье моего мотоцикла, а я был слишком далеко от соседних городов, чтобы пытаться оторваться от них. Единственное, что я мог сделать, это набрать скорость и попытаться добраться до Тонопа как можно быстрее.
Эти планы изменились, когда на тротуаре справа от меня раздался выстрел. Мой Жнец всплыл, мгновенно разозлившись. Я должен был остановиться и встретиться с ними лицом к лицу. Это был единственный способ защитить Скайлу.
Что-то ударило меня по заднему колесу, и нас занесло, мы чуть не опрокинулись и заскользили по асфальту на задницах.
Ублюдок!
Скайла схватила меня за талию одной рукой, потянувшись за мою спину, чтобы вырвать мое оружие. Я кричал ей, чтобы она была осторожна, не имея понятия, умеет ли она стрелять. К моему полному шоку, я наблюдал через зеркала, как она повернулась, стреляя из пистолета. Первая машина позади нас свернула, потеряв управление, и уехала в пустыню. Теперь два придурка сзади наставляли на нас оружие.