Она фыркнула.
— Ты можешь делать все, что захочешь, чтобы заработать, детка, пока ты выполняешь свои обязанности с парнями. Ты знаешь, как это работает. Нет платы за аренду, коммунальные услуги или еду, то ты сама по себе во всем остальном. У большинства девушек есть какая-то побочная суета для получения дополнительных денег.
— Тогда мне не стоит волноваться?
— Нет, детка. — Она наклонила чашку, вылила содержимое в горло, прежде чем поставить ее в раковину. — Но у тебя все еще есть чередование уборки и приготовления пищи. Никаких исключений. Хорошо?
— Это не проблема. Я могу делать это, пока Зара дремлет.
— Вот и ладненько, похоже, все складывается отлично.
— Уверенна, что так.
Она пристально посмотрела на меня, как будто тщательно подбирая слова.
— Я знаю, что это был вызов, вступая в такую жизнь. У клубных девушек иногда плохая репутация, но это веселая, захватывающая жизнь, если ты можешь справиться со всем дерьмом, которое приходит в Перекресток. Ты здесь уже одиннадцать месяцев, и я думаю, ты заслужила свое место. Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, дай мне знать. Я всегда помогу.
— Спасибо, — ответила я, проглотив толстый комок эмоций, который всплыл, когда я вскочила со своего места и обняла ее тонкую талию в сокрушительном объятии. — Ты как сестра, которой у меня никогда не было, Снуки.
Она засмеялась, когда я отступила.
— Я потрясающая. Я знаю. — С ухмылкой она вышла из комнаты, подмигнув, когда исчезла из виду.
Глава 3
Скайла
— Открывай, — тихо приказала я, неся по воздуху последнюю ложку детской овсянки, смешанной с бананами, и поднося ее ближе к маленькому рту Зары.
Ее губы приоткрылись, и она проглотила свой завтрак, одарив меня одной из тех милых, счастливых улыбок, которые скрашивали весь мой день.
— Ты слишком очаровательна. Ты это знаешь?
Ее крошечные ручки обрушились на поднос со стульчиком для кормления, раздавив несколько оставшихся хлопьев.
— Папа.
— Потерпи. Он скоро придет к тебе. Он всегда тебя навещает, как только просыпается.
Она, казалось, была довольна этим ответом, двумя своими маленькими пальчиками взяла кусочек хлопьев и засунула его в рот. За Зарой было интересно наблюдать, особенно когда она ела или играла со своими фигурками маленьких людей.
Буквально вчера она выстроила их все в длинный ряд, который вел к пластиковому домику, который она получила в качестве раннего подарка на день рождения.
Заре исполниться год на Хэллоуин, так же, как и сыну Боди Маверику. Приемной дочери Патриота и Мими Еве четырнадцать месяцев, а сыну Грима Криду десять с половиной месяцев. Ева уже бегала, спотыкаясь и постоянно натыкаясь на предметы. Крид сделал свои первые шаги пару недель назад, и Грим расхаживал по клубу, хвастаясь своим продвинутым, блестящим сыном.
Здесь в Перекрестке было много детей. Атмосфера может быть грубой и дикой по вечерам, но в течение дня на лицах байкеров преобладали смех и улыбки. Этот мотоклуб, уникально отличался от любого, который я когда-либо знала.
После того, как я умыла Зару и прибрала беспорядок после ее завтрака я села на пол рядом с ней, хихикая наблюдая как она катает резиновый мяч взад и вперед между нами. Каждый раз, когда он доходил до нее, она хлопала в ладоши. В ее темно-синих глазах того же оттенка, что и у ее отца, сверкал восторг. Ее светлая кожа и светлые локоны достались ей от матери, но изящный изгиб носа, высокие скулы и угловатая челюсть достались ей от отца.
Час спустя голова Зары начала качаться. Она ловила себя на том, что всякий раз, когда ее подбородок опускался, глаза почти закрывались, а затем она снова выпрямлялась. Зрелище было восхитительным.
— Моя маленькая Зара хочет спать?
Глубокий тембр Даниэля застал нас обоих врасплох, и я вскочила на ноги, отступая, чтобы дать ему пространство.
— Папа!
— Привет, дорогая. Как поживает моя малышка?
Она тараторила на своем языке, а Даниэль смеялся, целуя ее в мягкую маленькую щечку, когда поднимал ее с пола. Зевок вырвался, и ее ресницы затрепетали. Одна маленькая ручка лежала на темных чернилах на груди Даниэля над воротником его рубашки, а ее голова покоилась на его плече.
Он начал нежно укачивать ее.
Какое потрясающие зрелище.
Было ли что-нибудь сексуальнее, чем грубый, татуированный, мускулистый мужчина, держащий свою дочь и смотрящий на нее с обожанием?
Господи, как успокоить свое сердце?
Мои гормоны явно хотели поучаствовать во всем этом.
Он поймал мой пристальный взгляд, и на его губах промелькнула тень улыбки.
— Я думаю, что она вышла из игры, — заметил он.
В тишине комнаты раздавалось негромкое сопение.
— Ты прав.
— Я собираюсь уложить ее.
Кивнув, я согласилась. Её сон час давно наступил, она, вероятно, ждала визита своего отца, прежде чем, наконец, задремать.
Даниэль положил ее в кроватку, укрыл одеялом, прежде чем развернуться и направиться к двери, которая вела в его комнату, а не в главный зал.
— Знаешь, — начал он, открывая дверь, — мне кажется, ты что-то скрываешь.
— Что?
Бормоча, я не знала, что ответить.
— Свою улыбку. — Выражение его лица казалось задумчивым, а не обвиняющим. — Ты не так уж много улыбаешься, не так ли? — спросил он, застав меня врасплох.
— Что ты имеешь в виду? — Спросила я, удивленно глядя на его лицо.
— Я видел, как ты улыбалась больше за последнюю неделю, чем за все время, пока ты была в клубе, и это происходит всегда рядом с Зарой.
— Она милая, — ответила я, защищаясь. — Кто бы не улыбался рядом с ней?
— Да, но это не то, чего я не понимаю.
Сбитая с толку, я не поняла, что он имел в виду.
— А?
— Почему ты никогда не улыбаешься остальным в клубе, а лишь детям, Скайла? Кто украл это у тебя?
У меня отвисла челюсть, рот открылся, прежде чем я захлопнула его.
— Не понимаю о чем ты. — Солгала я.
Черт. Черт. Черт.
— Все ты понимаешь. — Он мягко подтолкнул меня в свою комнату, закрыв дверь, чтобы не мешать Заре нашей дискуссией. Никто из нас не хотел будить ее и прерывать ее сон. Капризные дети не были забавными. — Расскажи мне.
— Даниэль.
Он давил на меня и надвигался, пока моя спина не уперлась в стену.
— Ты не можешь убежать от этого. Я хочу знать.
— Почему? — Спросила я отчаянным шепотом, ненавидя то, что он так легко преодолел барьеры, которые я воздвигла.