Все, сейчас главное — добраться до дома. Там я поговорю с женой и начну понемногу приходить в себя. То есть вспоминать, что произошло вчера и откуда взялся труп. Надеюсь, что это все же моя жена и это мой дом. Несмотря ни на каких дополнительных мужей! И еще я надеюсь, что дома найдется моя записная книжка, в которой записаны телефоны моих друзей и знакомых. Уж они-то мне все объяснят! Для меня сейчас восстановление вчерашних событий даже важнее, чем разборка с женой. Ее я оставлю на десерт.
Так, это какой автобус и куда он идет? Мне-то нужно до этой… как ее… Оружейной улицы. Чуть не забыл, какая улица мне нужна! Я спросил у пассажиров, какой это автобус и куда он идет. Мне популярно объяснили. Оказалось, что совсем не туда, куда надо мне. Тогда я спросил, какой автобусный маршрут идет до Оружейной улицы и где мне пересесть на нужный.
И тут мне ответили, что такой улицы нет. То есть, в этом городе нет улицы с таким названием. Признаться, меня это очень удивило. Как это нет такой улицы, если я на ней живу! Неужели и в самом деле нет! А почему тогда менты не удивились, когда я им назвал Оружейную улицу? Хотя они совсем не обязаны знать названия всех городских улиц, так ведь! Может быть, они приехали из другого города и поступили сюда на службу, толком не зная город. Как это обычно и бывает! Так что им простительно. Непростительно это мне! Но что я могу поделать с собственной памятью?
— Так ее, наверное, переименовали! — предположила вдруг одна из пенсионерок, которая наверняка помнила старые названия, ходившие здесь до великого переименования улиц и городов.
— И как же она теперь называется? — поинтересовался я.
— Как, как! — проворчала старушка. — Я что, помню!
Вот бабка дает! Как улица называлась десять лет назад, она помнит, а как сейчас, нет. Странные парадоксы памяти! А впрочем, я ведь тоже никак не могу вспомнить свой адрес! И если бы мне не назвали его в отделе кадров, я бы тоже оказался в затруднительном положении. Так что ничего удивительного в этом нет! Странно только, что в отделе кадров мне дали старое название. Наверное, я работаю в Институте так давно, что за это время успели переименовать не один десяток улиц. И я оказался записан под старым названием!
— Улица лейтенанта Кукишева, — подсказал пожилой мужчина, тоже, видать, пенсионер. — Вот как она называется!
— Почему это Кукишева? — заспорила с ним пенсионерка.
— Потому что эта улица раньше называлась чем-то похожим на оружие! — стоял на своем пенсионер. — И мне кажется, именно Оружейная и называлась!
— Нет, не Оружейная! — взвилась бабка. — Кукишева раньше называлась Самолетная.
— Нет, ошибаетесь! Это Кукишева раньше называлась Оружейная! — вскипел пенсионер. — Самолетную улицу не могли переименовать в Кукишева. Самолетную переименовали в Закусочную. Но там стало собираться много пьяни, и ее еще раз переименовали в улицу Абаркала Кабрала. Или Карабаля Абарвала. Точно не помню. Иной раз так назовут, что совсем! — И он покрутил пальцем у виска, наверное, имея в виду того, кто давал улицам новые названия.
Надо было срочно останавливать их спор, который мог перерасти в драку. А как известно, нет ничего более жестокого и злобного, чем драка пенсионеров. И мне не хотелось стать ее зачинщиком.
— Ладно, все! — крикнул я, так что весь автобус повернулся ко мне. — Заканчиваем дискуссию! Я ищу Оружейную улицу, значит, мне и решать, как она сейчас называется. Пускай будет улица лейтенанта Кукишева! Мне все равно, на какой улице я живу! Хоть Кукишева, хоть Мякишева, главное, чтоб на ней стоял мой дом! Я ведь еду домой и когда приеду, то узнаю, туда я попал или не туда! Короче, на чем я могу туда доехать?
— Ну, и правильно! — обрадовался пенсионер. — Не слушайте этих баб! Я вам точно говорю, Оружейная — это улица Кукишева! Сойдете на следующей остановке, пересядете на тридцать четвертый автобус. Ясно! Он идет как раз до Кукишева!
— Вот спасибочки! — обрадовался я. — А то после вчерашнего никак не соображу, как туда добраться!
Я так и сделал. Пересел на «тридцать четвертый», который, как я выяснил, идет до улицы Кукишева, бывшей Оружейной, и поехал.
Не знаю почему, но теперь я был уверен, что живу именно на Оружейной, то есть на Кукишевой. Это название отпечаталось в моей голове, словно выжженное клеймо. Разбуди меня ночью во время приснившегося кошмара и спроси, на какой улице я живу, и я отвечу — на Оружейной. Хотя, честно говоря, положа руку на сердце и не лукавя, почему-то я не был до конца в этом уверен. Какая-то тень сомнения еще оставалась у меня. Но поскольку другого варианта не было, я решил добираться именно до этой улицы.
Глава 8
Дверь, открытая для всех
Я вылез из автобуса на остановке «Улица лейтенанта Кукишева» и огляделся. Везде торчали одинаковые многоэтажки, словно скопированные какой-то фантастической машиной, штампующей похожие друг на друга болванки. Конечно, узнать среди них свой родной дом довольно трудно. Но можно. Если пожить подольше. А я-то прожил не один день. Уже, можно сказать, несколько лет. Правда, не помню, сколько именно. Но узнать свой дом мне раз плюнуть! С закрытыми глазами среди ночи в состоянии сильного подпития и то узнал бы. Но сейчас я его не узнал. С открытыми, днем и абсолютно трезвый. Неужели и как мой дом выглядит, я тоже забыл? Улицу-то я вспомнил! Правда, с трудом и после подсказки. И дом должен вспомнить! Но я не вспомнил! Нет, это уж слишком! Это просто ни в какие рамки! За такое просто надо давать по шее! Говорят, эмигранты, уезжающие из страны навсегда, до конца жизни помнят, как выглядел их родной дом, и даже видят его во сне. А я запамятовал. Нет, надо завязывать с этим делом! Больше ни капли!
Я стоял на улице с нечетными домами, и значит, дом десять был на противоположной стороне. Я радостно перешел улицу, чуть не угодив под машину, дотопал до торца здания и посмотрел на квадратный светильник с номером дома. Десятый! Мой! Улица Оружейная, то есть Кукишева, дом десять! Стало быть, по этому адресу я и живу, какие могут быть сомнения! Нечего тут рассусоливать, надо идти домой, дожидаться жены и разбираться с ней по полной программе. Я завернул во двор и зашел в подъезд.
В подъезде было всего несколько ступенек до лифта, которые я с легкостью преодолел. И лифт оказался под рукой. Словно с утра дожидался именно меня. Дальше начались проблемы. Я прыгнул в кабину лифта и хотел нажать кнопку своего этажа. Но не нажал. Потому что не помнил, на каком этаже я живу. Хотя, скорее всего, нажимал эту кнопку каждый день. А сейчас забыл. Совсем скверно! Но такое иногда бывает. Отрабатываешь какую-то операцию до автоматизма, а когда задумываешься, в какой последовательности ее делать, не можешь вспомнить. Ладно, вернемся к нашим кнопкам! Так на какую мне нажимать? Надо немного поразмышлять на эту тему, а то за последний день я совсем разучился это делать.
На каком этаже может быть шестьдесят третья квартира, в которой я живу? Я напряг последние остатки памяти, и в ней всплыли две цифры — «тройка» и «семерка». Еще всплыл «туз», но мне показалось, что это уж совсем из другой оперы. Значит, я живу либо на третьем этаже, либо на седьмом. Так, что я видел всегда перед своими окнами? Если деревья, то на третьем, если облака, то на седьмом. Деревья я помню слабо. Их как-то в нашем городе не сажают. Вот облака помню хорошо. Особенно грязные и кучевые. Значит, все-таки я живу на седьмом. Точно, на седьмом. И я нажал кнопку с цифрой «семь».
Доехав до седьмого этажа, я вышел из лифта и осмотрелся. На площадку выходили двери четырех квартир. Шестьдесят третьей среди них не было. Я понял, что ошибся этажом. Такое часто бывает, когда человек возвращается домой в сильном подпитии. Но я-то совершенно трезв. Странно! Я посокрушался немного из-за этого, но расстраиваться не стал. Мало ли что бывает! Поднялся по лестнице на следующий этаж. Затем еще на один. На девятом как раз была шестьдесят третья. Моя!