— Чего стучишь! — рявкнул дежурный старлей. — Работать мешаешь!
— Вы хорошо поработали, я вами доволен! — радостно сказал я.
— Чего? — набычились оба мента. Наверное, за свою жизнь они редко слышали похвалу, а тем более от задержанного. — Кто поработал? Мы?
— Я депутат городской Думы Пантелеймон Козлаевский, — представился я без лишних церемоний. — Пришел к вам с проверкой вашей работы. И говорю, что поработали вы оперативно и слаженно. Молодцы! Очень быстро задержали подозреваемого! Я даже испугаться не успел!
— Чего? — тупо повторил дежурный мент, все так же набычившись. — Кто депутат? Ты?
Я полез во внутренний карман своего потрепанного пиджачишки и извлек оттуда удостоверение депутата. Раскрыл перед их носом свою корочку с гербом на обложке.
Оба мента тупо уставились в мой документ, долго читали надписи, долго изучали фото, даже боясь брать корочку в руки. Старлей перевел взгляд на меня, сличил с фотографией, удостоверился, что все подлинное. На его лице изобразилась скудная виноватая улыбка. Сержант тут же куда-то исчез, словно испарился в воздухе. Больше я его не видел.
— Это… виноваты… обознались… — спотыкаясь на каждом слове, заговорил дежурный, вытягиваясь по струнке. — Мы же не знали, что вы того… к нам с проверкой… действовали по уставу… как положено…
— А я что говорю! — улыбнулся я. — Молодцы! Справились с поставленной задачей на пять. Я отмечу это в своей докладной. Так вы и должны действовать в любой ситуации. Попалась подозрительная личность, сразу в пресс-хату ее! Без всяких сантиментов!
— Виноваты, тарищ депутат… — продолжал бормотать старлей, прикладывая руку к фуражке. — Мы люди темные. Знать, не знаем, что проверка. Потому и посадили в камеру. Вы же говорите, человека убили! Так если б вы сразу сказали, что вы депутат, разве ж мы стали вас задерживать! Убивайте себе на здоровье, кого хотите! Нам что, жалко! У вас же эта… неприкосновенность!
— Это вы извините, если что! — я виновато пожал плечами. — Я же для проверки сказал про убийство. Хотел посмотреть, как вы отреагируете! А вы очень правильно отреагировали. Оперативно и грамотно.
— Так уж получилось! — виновато кивнул он. — Да если б мы знали, что вы с проверкой, мы бы вам такую экскурсию организовали! Все, что есть показали. И стол, конечно. Кстати, не хотите перекусить? У нас и водочка есть, и икорка черная, и балычок, и огурчики маринованные. Такой закусон устроим, пальчики оближете!
— Нет, нет, я абсолютно не голоден! Спасибо за приглашение! — сказал я, мило улыбаясь. — Позвольте пройти!
— Да, да, конечно! — старлей с готовностью отодвинулся в сторону, а то до этого он загораживал мне выход.
Я вышел из камеры и двинул по коридору. Он бежал за мной следом, что-то лопоча себе под нос. Скорее всего, он продолжал каяться и виниться, но так торопливо, что я ни одного слова не мог разобрать.
— Да мы тоже люди подневольные! — объяснял я по ходу дела. — Нам спикер сказал: «Сходите по отделениям, проверьте, как милиция работает с населением». Мы и идем! А нам это надо, спрашивается? Мы бы лучше лишний час какие законы пообсуждали. А то ведь этих законов, как собак нерезаных, и десятой доли не успеваешь прочесть.
— Да уж! И вам нелегко, и нам не сахар, — виновато бормотал дежурный. — Зачем нам ссориться? Нам сотрудничать надо. Вам понадобиться кого задержать, мы поможем. Нам понадобиться какой закон переписать, вы поможете. Так ведь?
— Конечно, не зачем нам ссориться! — согласился я. — Нам с вами дружить надо! Я потом напишу в отчете самый благожелательный отзыв. Мне все здесь очень понравилось. Особенно камера. Очень уютно и тихо. Я бы к вам жить переехал, да магнат, собака, не отпустит.
Я подошел к выходу на улицу, обернулся и помахал ручкой.
— Ну, пока! Творческих успехов в деле поимки особо опасного преступника Лохмача! Всего!
— Приходите еще... — проблеял мент на прощание.
Я вышел в дверь и оказался на улице. Было тепло, светило солнце, пели птички.
Эх, черт возьми, хорошо все-таки быть депутатом!
Глава 13
Незваный гость хуже участкового
Итак, я открутил назад события прошедших дней до милиции, теперь надо крутить дальше. Куда дальше двигаться? На улицу Кукишева, дом десять, квартира… И как это я мог забыть ее номер! Наверное, это какие-то остаточные процессы общей потери памяти. Я уже начинаю забывать то, что произошло после того, как я забыл все, что было до этого. Все эти дурацкие тексты выступлений, которые меня заставляли учить! От них не только новый адрес забудешь, а и фамилию свою родную никогда не вспомнишь!
Я брел по улице, удаляясь от здания милиции, и пытался вспомнить этот номер, но он почему-то не всплывал в моей памяти. Значит, она стерла эту ненужную информацию со своих страниц, и значит, номер квартиры не имеет для меня никакого значения — ни биографического, ни сиюминутного. Значит, я никаким образом с этой квартирой не связан, никогда раньше до потери памяти ее не посещал и те, кто в ней живут, меня не знают. И я их не знаю. Но проверить это не помешает. Вдруг обнаружится какая-нибудь зацепка, и жильцы этой квартиры мне что-то напомнят. Тем более что, кажется, я имел честь с ними один раз столкнуться на перепутьях жизненного пути.
И тут я увидел, как к остановке подъехал «тридцать четвертый» автобус. Словно по заказу! Вот этот номер был мне прекрасно знаком. В том, что автобус идет до улицы Кукишева, я нисколько не сомневался. Поскольку именно на «тридцать четвертом» я в тот день и приехал на эту улицу.
Минут через двадцать я вылез из автобуса на знакомой мне до боли улице, прошел несколько метров, завернул за угол, быстренько зашел во двор дома номер «десять», потом в подъезд, в лифт и сразу вспомнил, что та самая квартира располагалась на седьмом этаже. Поднялся на седьмой этаж и вышел на площадку. И только тут в моей голове возникла мысль, что и тогда я тоже сначала приехал на седьмой. Но квартира была на два этажа выше, на девятом. Все-таки, как эта память неравномерно работает! Нет, чтобы вспомнить все сразу! Так она вспоминает постепенно, как будто выискивает на своих страницах какие-то разрозненные куски. Я вприпрыжку пробежал два этажа наверх и сразу узнал эту квартиру. На двери был прицеплен номер — «63».
Немного отдышавшись, я собрался с мыслями, которые расползались в разные стороны, как тараканы, затем подошел к двери и нажал кнопку звонка.
Интересно, кто сейчас выйдет? В общем-то, все равно, кто, главное, чтобы меня узнали те двое — жена, которую я принял за свою, и муж, у которого я пытался эту жену отнять. Больше мне ничего не надо. Я ведь пришел сюда просто для проверки, откручивая обратно события и проверяя места моего кратковременного пребывания. Эта ниточка должна, должна, в конце концов, привести меня к выходу из жизненного лабиринта. Наконец, дверь открылась ровно на длину цепочки. В щель выглянула женская голова в бигудях. Это была Надя, якобы моя жена, из-за которой я подрался с ее мужем. Я ее сразу узнал, хотя видел несколько недель тому назад.
— Вам кого? — удивленно спросила она и испуганно оглядела меня. Хорошо еще, что специфический бомжовский запах немного улетучился. А то дверь бы сразу закрыли!
— Вас, — улыбнулся я. Хотя при моем теперешнем виде улыбайся, не улыбайся, все равно на порог не пустят. На мое побитое лицо с ссадинами и синяками просто нельзя было смотреть без слез. Оно сразу вызвало бы жалость даже у тех, кто не знает, что это такое.
— А что вам нужно? — спросила Надя.
Я неопределенно махнул рукой.
— Немного поговорить о прошлом.