Пара красных глаз впилась в Жигана.
«Блефуешь, парень. Эту ксиву такие мастера сварганили, что тебе и не снилось. Они «Мону Лизу» до точечки скопировать могут. Ни один специалист не отличит. И по всем реестрам паспорт пробит, как надо. Хотя… хотя даже у самого опытного мастера может дрогнуть рука».
Он ничем не выдал себя Детальная экспертиза документа требовала достаточно много времени. Без санкции прокурора на арест его не могли столько держать. Значит, есть шанс выйти на свободу. Но что-то подсказывало Жигану: этот въедливый следователь просто так от него не отстанет.
На вопрос он ответил в соответствии с выбранной тактикой: на провокации не поддаваться, страха не показывать, перед ушлым следаком не лебезить:
— Извините. Блатному жаргону не обучен. Если паспорт вызывает сомнения, проверяйте.
Петрушак потер виски. Допрос не клеился. Вдобавок донимала удушливая жара. Пот стекал по спине у следователя, скапливаясь где-то ниже поясницы. Внезапно Геннадий Семенович почувствовал отвращение к работе. Не в пример другим, бравшим от жизни все, он вечно корпел над делами, стараясь угодить начальству, и отказывал себе в удовольствиях.
«Копаюсь в дерьме. И так будет до скончания века. Годам к пятидесяти дам дуба от инсульта или инфаркта. Похоронят за казенный счет, и все… Звиздец! А жизнь прошла мимо», — с тоской размышлял следак.
От нахлынувшей жалости к себе, любимому, Петрушак поморщился, как от зубной боли.
— Не хотите сотрудничать со следствием? — промямлил он.
Жиган улыбнулся:
— Напротив. Горю желанием.
— Хохмите… Ладно. Я с вами еще поработаю, — вяло пригрозил следак.
— Валяйте, — откровенно грубил задержанный.
Вызвав конвоиров, Геннадий Семенович приказал:
— В камеру голубчика.
Когда задержанного увели, Геннадий Семенович ощутил полнейший упадок сил. Он долго сидел, тупо уставившись в стену. Наконец, выйдя из ступора, собрал бумаги в портфель и, решив, что на сегодня хватит, отправился домой.
Усталой походкой замученного непосильным трудом пахаря следователь пошаркал по коридорам, вяло отвечая на приветствия сослуживцев. Унылые мысли змеиным клубком ворочались в разболевшейся голове. Больше всего ему хотелось сейчас достать из холодильника запотевшую бутылку водки, соорудить несколько бутербродов и, забравшись в ванну с прохладной водой, хорошенько нарезаться.
Уже у выхода к следователю подскочил дежурный, рослый сержант, и отрапортовал громовым голосом:
— Товарищ следователь. К вам пришли.
Глава 4
Председатель крупной страховой компании Владимир Петрович Колесников имел за плечами богатый жизненный опыт. И, как у всякого предприимчивого человека, начинавшего еще при советской власти, у Колесникова были нелады с законом. В году этак восемьдесят третьем его, директора автоколонны, расположенной в Твери, обвинили в каких-то махинациях…
Машины каждый год отправлялись на уборку зерновых в Казахстан. Водилы возили на элеваторы зерно и неплохо заколачивали. Кое-что перепадало и директору предприятия.
Но аппетит приходит во время еды.
Взяток Владимиру Петровичу явно не хватало. Не то чтобы он отличался жадностью. Нет. Просто скромные подношения от откомандированных трудяг казались чересчур пошлой формой пополнения личного бюджета. А Владимир Петрович любил фантазию и размах. Его далекие предки были купцами, скупали пушнину на Крайнем Севере, и гены давали о себе знать.
Найдя толкового компаньона среди торгашей, Колесников загрузил отправлявшийся в Казахстан караван партией дешевого, но невероятно ходового плодово-ягодного вина. Уставшие хлеборобы брали веселящий напиток ящиками. Тем более что ассортимент спиртного во время уборочной был до безобразия скуден.
Казахские товарищи из разных коопторгов и прочих подобных контор отрывали дефицитный товар с руками, неплохо при этом наживаясь.
Личный бюджет Колесникова вырос как на дрожжах. Его жена обзавелась бриллиантовыми серьгами, норковой шубой и остродефицитными тряпками, приобретенными у фарцовщиков. В укромных уголках квартиры хранились бесчисленные сберегательные книжки на предъявителя.
Прокрутив по отработанной схеме несколько подобных акций, Владимир Петрович заскучал. Казахские партнеры побаивались расширять бизнес, а московские контрагенты предлагали новые партии спиртного.
В начале осени восемьдесят третьего автопредприятие, где директорствовал Колесников, получило указание выделить машины для отправки в районы Крайнего Севера. Нефтяникам срочно понадобился какой-то груз, связанный с монтажом новой линии трубопровода и дополнительных буровых вышек. Корабли, осуществлявшие так называемый северный завоз, с правительственным заданием не справлялись.