Почему — тоже понятно было: земли после многих лет нещадной эксплуатации плодородие утратили, урожаи собирались настолько убогие, что их и урожаями-то назвать было стыдно. Но теперь, надеюсь, что-то исправится: я все же половину своих плугов отправил Игнатьеву, там поля уже всерьез вспахали. Опять же картошки много посадили, тыкв. И помидор. Конечно, помидоры на хреновой почве урожая не дадут, но их в трех управляемых Игнатьевым деревушках посадили все же на хорошо удобренные грядки. Относительно хорошо удобренные, ведь удобрения было не очень много да и очень они были «своеобразными». Остатками от селитряниц, то есть почти без азота.
А вот селитряницы Игнатьев большие закладывал в каждой деревне, и с продажи селитры в казну тоже некоторую денежку, нужную для прокорма пейзан, получал. Раньше получал, а теперь будет получать с продажи подсолнечного масла — ну, некоторое время будет. Потому что восемь пудов селитры, которую он приготовил для продажи в казну, я у него забрал. Не на удобрения, и не для изготовления пороха — насколько я помню, из этой, кальциевой что ли, селитры порох получается вообще никакой. Просто мне пришлось заняться химией.
В школе я химию любил, потому что химия позволяет простому человеку приобщиться к изготовлению чего-нибудь вонючего или взрывающегося. Что-нибудь очень вонючее хорошо нечаянно врагу на книжку случайно пролить (на бумаге воняет дольше), а взрывающееся — положить под ножку стула той же училке химии например. Только при этом нужно очень тщательно соблюдать технологию, технику безопасности и все же науку эту досконально изучить — чтобы после того же взрывчика не осталось никаких следов. Если пропитать бумажку азидом серебра например, то после взрыва бумажки уже не будет, но будет белое облачко серебряной пыли — а это «след». А вот если этого азида самую капельку накапать на хорошо нитрированную промокашку, то следов вообще не остается! К чести училки, она от таких взрывов не подпрыгивала до потолка, а если и ругалась, то исключительно если «следы» находила. И обучала нас, дураков, как «все сделать правильно» — ну, скорее всего, чтобы мы по дурости себя не взорвали или не отравили. Не знаю, насколько правильной была ее методика обучения, но из класса, если я не ошибаюсь, в химические институты почти половина выпускников поступила. Кроме меня, конечно: я-то по химии только про взрывающееся всерьез «проходил»…
Но для получения всего взрывающегося (я так думаю) обязательно нужна азотная кислота. Которую вполне можно сделать из любой селитры — ну, это если есть кислота серная. А в Туле оказалось несложно купить сколько угодно (в разумных пределах) «купоросного масла». Для меня «разумным пределом» оказалась порция в два пуда — просто больше ее в городе в тот день не нашлось. Правда когда я расплачивался за покупку желтенькими блестящими пятерками, мне тут же пообещали, что нужные мне пятьдесят пудов доставят уже «до Рождества уж точно», причем сразу к дому подвезут.
Ну доставят — так доставят, а мне пока «для опытов» и двух пудов хватит. Половину потрачу на изготовление кислоты азотной, а другую половину — тоже знаю на что потратить. На опыты, ведь с окончания школьной химии столько времени уже прошло, навыки восстанавливать надо!
На досуге навыки буду восстанавливать, если этот досуг хоть когда-нибудь образуется. Потому что первым делом я все же озаботился постройкой вагранки, затем отлил из чугуна разные экзотические детальки, доработал их, согласно русской традиции, напильником — и получил достаточно мощный масляный пресс. Достаточно мощный для того, чтобы переработать новый урожай подсолнуха. Как я и предполагал, цена на подсолнечное масло уже упала до двадцати копеек серебром за килограмм, но народ уже осознал, что это масло не прогоркает гораздо дольше, чем даже оливковое, но в разы оливкового дешевле. И по вкусу ничуть не хуже — так что продать весь урожай масла у меня затруднений почти не вызвало. То есть одно затруднение вызвало, но с самим маслом или с торговлей не связанное: рафинирование я все же производил в одном-единственном (и очень «тайном») месте, а чтобы из единственного места вывезти пятьсот тонн продукта, потребовалась качественная дорога.