— Нет, по субботам и воскресеньям только, но и в Москве, и в Туле, и, бывает, в Липецке или Луганске. Это я про «Сватовство гусара» говорю только. В Одоевском-то театре три полных труппы, и говорят, что Алёна Александровна еще две готовит… Если ты ей напишешь пьес пяток, то с долгами своими точно расплатишься.
— Посмотрим… Так мы только за этим в провинцию столь быстро отправились?
— Нет. Алёна Александровна сказала, что тебя в столице этой зимой точно убьют, а мы пару месяцев по ее поместью покатаемся, а тем временем ее муж эту напасть как-то уберет. Но ты уж постарайся! Главное, чтобы это Алёне Александровне понравилось…
— Два месяца сидеть в захудалом поместье? Увольте!
— Её поместье нынче — это почти вся Тульская губерния, половина Рязанской и четверть Тамбовской. И еще в пяти губерниях неизвестно сколько, но очень много. Только в поместье у нее железных дорог больше двух тысяч верст! За два месяца мы и половины ее поместья объездить не успеем.
— Вы там на собраниях своих что пьете-то? Столько, сколько ты говоришь, и быть не может!
— Может. Дорогу из Петербурга в Москву…
— Да слышал я про нее… всякое.
— Так вот, эту дорогу ее муж из своих средств строит. А чтобы тебя, дурака, из Петербурга увезти под благовидным предлогом, она только княгине Волконской больше четверти миллиона серебром за дом отдала! Ладно, тут Алёна Александровна тебе еще зелья передала, выпей. А через полчаса, в Малой Вишере, обед будет. Ты уж постарайся к ней со всем вежеством обращаться, она на самом деле может любого в клетку посадить. И это не шутка, когда мы по каретам рассаживались, с того берега Александр Христофорович за нами очень внимательно глядел, а кто еще в его карете был, один Бог знает…
Кульминация — окончание
В котором мир меняется окончательно и бесповоротно.
Сорок шестой год мне надолго запомнится. Потому что именно в сорок шестом году Светлана Никитична внезапно сделала меня дедом. Ну, не то чтобы совсем внезапно, она уже год с лишним как превратилась из Павловой в Сорокину (Ванька не смог устоять против чар этой юной хулиганки), но все равно появление маленького Никиты Ивановича меня довольно надолго выбило из колеи. Не то, чтобы появление в семье младенца стало для меня чем-то необычным, Алёна Александровна уже восемь раз радовала меня новыми детишками — но то, что очередной младенец в семье будет старше на пару месяцев своей родной тетки или родного дядьки, меня все же несколько смутило. Но больше всего меня выбило из колеи то, что обалдевший от счастья Ванька практически забросил работу по изготовлению нового двигателя для локомотива.
Впрочем, спустя всего три месяца, когда на свет появился и Андрей Никитич, он успокоился и работа возобновилась. Причем не только над двигателем: сам локомотив изготавливался ударными темпами (причем силами уже сразу семи инженеров). Локомотив строился «передовой», в качестве прототипа я взял узкоколейный тепловоз ТУ10, а Ванька для него «изобретал» трехсотсильный дизель. Изобретать его было не столько трудно, сколько мучительно: двухцилиндровую версию мы с ним сделали уже пару лет назад — для трамваев сделали, а вот поставить три одинаковых «V» в ряд было не очень просто. То есть очень непросто: даже коленвал сделать прочный настолько, что он не переламывался после пары часов работы мотора было той еще проблемой — но проблемы потихоньку решались (в том числе и путем поступления нужных металлов из Германии и с новенького рудника в Чухонии). В Финляндии привезенные мною туда мужики яростно копали титан-ванадиевую руду, на которую точили зуб не только отечественные металлурги, но и отечественные химики в лице, главным образом, Светланы Никитичны.
Дочь моя решила химией заняться, а так как в Отечестве нашем высшее образования для женщин было делом практически недоступным, пришлось мне на хитрость пойти. Чернинское педагогическое училище было «слегка расширено», там на базе давно существующей кафедры появился отдельный химический факультет («для подготовки учителей химии»). Алёна, немного повосхищавшись моей мудростью, организовала в училище еще два факультета: ботанический (для подготовки «учителей агрономии») и медицинский (чтобы обучать будущих учителей для фельдшерских училищ). А уже Светлана, приступившая в четырнадцатилетнем возрасте к изучению «прикладной химии» и испытывающая недостаток различного химического оборудования, организовала там и факультет «прикладной механики» — «для подготовки учителей, обучающих крестьянских отроков полезным ремеслам». Вообще-то обычно подобные инициативы четырнадцатилетних девчонок поддержки в широких народных массах разного рода чиновников от образования поддержки не получали, но когда дочь «самого» Никиты Алексеевича выражает желание приобщить мужицких отроков к инженерной науке (для своей сугубо личной пользы), оно как-то само образуется. Тем более что «в своем поместье» я на чиновников особого внимания мог и не обращать.