Заслышав шаги, я ретировался в коридор и вскоре увидел на верхней площадке лестницы сухопарую даму средних лет, которая несла под мышкой несколько канцелярских папок. Ее каблуки стучали по голым деревянным ступеням. При виде меня она изобразила удивление.
– Я ищу миссис Холлоуэй, – сказал я. – Наверно, это вы и есть?
– Да, это я. Чем обязана?
Вопреки ожиданиям, я не услышал в ее речи американского акцента.
– Разрешите представиться: Эндрю Уэстли, газета «Кроникл». – Мое журналистское удостоверение не вызвало ни малейшего интереса. – Не могли бы вы ответить на несколько вопросов касательно отца Франклина?
– Отец Франклин сейчас в Калифорнии.
– Я понимаю, но на прошлой неделе произошел случай…
– Какой именно? – перебила миссис Холлоуэй.
– Насколько я понимаю, отца Франклина видели здесь.
Загораживая спиной дверь в свой кабинет, она медленно покачала головой.
– Полагаю, это какая-то ошибка, мистер Уэстли.
– А вы сами видели отца Франклина, когда он тут появился? – спросил я.
– Нет, не видела. Потому что его здесь не было. – Она явно хотела от меня избавиться, чего я никак не ожидал. – Вы обращались в нашу пресс-службу?
– Это здесь же?
– Это в Лондоне – там наш офис. По поводу интервью – пожалуйста, в пресс-службу.
– Но мне сказали явиться прямо сюда.
– Кто именно? Наш пресс-секретарь?
– Нет… Насколько я понимаю, просьба поступила в редакцию «Кроникл» после явления отца Франклина. Значит, вы отрицаете этот факт?
– Отрицаю ли я факт обращения в вашу газету? Никакой просьбы от нас не поступало. Если же вас интересует явление отца Франклина, этот факт я также отрицаю.
Мы в упор смотрели друг на друга. Я испытывал двойственное чувство: злость на нее и досаду на себя. Когда у меня что-то не получается, я виню в этом только себя самого – за неопытность и робость. Ни один из наших журналистов, наверно, не спасовал бы перед конторской крысой вроде миссис Холлоуэй.
– Нельзя ли позвать кого-нибудь из начальства? – сделал я очередную попытку.
– Главный администратор здесь я. Все остальные – преподавательский состав.
Теряя последнюю надежду, я спросил:
– Неужели мое имя вам ничего не говорит?
– Почему оно должно мне что-то говорить?
– Да потому, что оно фигурирует в обращении в редакцию.
– Возможно, обращение направили из пресс-службы; мы к этому отношения не имели.
– Одну минутку, – сказал я.
Материалы, накануне полученные мною от Уикема, остались в машине. Когда я вернулся, неся их с собой, миссис Холлоуэй стояла у лестницы в той же позе, только успела избавиться от канцелярских папок.
Подойдя к ней, я развернул листок с сообщением, которое Уикем получил по факсу. В нем говорилось:
Мистеру Уикему,
редактору отдела новостей газеты «Кроникл».
В ответ на ваш запрос сообщаем следующее. «Церковь ликования во имя Христа Иисуса». Деревня Колдлоу, графство Дербишир. Полмили к северу от дер. Колдлоу по шоссе А-623. Место для стоянки автотранспорта – у главных ворот или на территории. Администратор, миссис Холлоуэй, сообщит необходимые сведения вашему сотруднику Эндрю Уэстли.
– К нам это не имеет никакого отношения, – процедила миссис Холлоуэй. – Так что извините.
– А кто это – «К. Энджер»? – спросил я. – Мужчина? Женщина?
– Она занимает восточный флигель, но никак не связана с Церковью. Благодарю за посещение.
Ее пальцы легли на мой локоть и вежливо направили меня к выходу. Она объяснила, что в конце грунтовой дорожки, огибающей здание, будет калитка, а за ней – вход в восточное крыло.
– Извините за недоразумение, – произнес я. – Не понимаю, как такое могло случиться.
– Если вам понадобится дополнительная информация о Церкви, советую обращаться в нашу пресс-службу. Она для того и существует.
– Разумеется. – Дождь усилился, а я был без плаща. – Позвольте задать вам самый последний вопрос. Сейчас в доме есть кто-нибудь, кроме вас?
– Да, у нас все в сборе. На этой неделе здесь обучаются более двухсот человек.
– А кажется, будто здание пустует.
– Мы ликуем молча. При свете дня только мне одной дозволено разговаривать. Всего наилучшего.
Она скользнула через порог и плотно закрыла дверь.
Когда стало ясно, что сенсация, за которой меня командировали, не состоится, я решил сообщить об этом редактору. Остановившись под мокрыми плетями дикого винограда и наблюдая, как ветер гонит по долине непроглядную пелену дождя, я с тягостным чувством набрал прямой номер Лена Уикема. Он ответил не сразу. Я рассказал ему о неувязке.